Таким образом, великий князь Юрий после заключения с монголами некоего договора, по которому они гарантировали мир, а он отказывался от наступательных действий в степи, направил к своим границам около Коломны сторожевой отряд воеводы Еремея. Зимой в тех местах передвижение крупной конной армии было возможно только вдоль русла рек, на которых снежный покров был менее глубоким, а риск заблудиться снижался до минимума. Следовательно, для монголов существовало только два маршрута к центру Суздальской земли: 1) минуя Нижний Новгород по Оке и далее по Клязьме к Владимиру, а затем по Нерли к Суздалю; 2) минуя Рязань вверх по Оке и далее минуя Коломну вверх по Москве-реке, после чего краткий переход в верховья Клязьмы и прямо к Владимиру. Судя по сообщению монаха Юлиана, возможность монгольского вторжения со стороны Волги признавалась наиболее вероятной; исходя из этой логики, требовалось размещать сторожей на каждом из маршрутов, что Юрий и сделал: сторожевые отряды у Коломны и, возможно, у Нижнего Новгорода, а основные силы в центре — у Владимира. Вероятно, после встречи с Романом Ингваревичем воевода Еремей Глебович направил своему князю отчет о произошедшем в Рязанской земле. В столице должны были понять, что ими допущена глобальная внешнеполитическая ошибка в отношениях с монголами. Требовались немедленные меры по предотвращению нависшей над княжеством угрозы. Главные силы были направлены во главе со старшим великокняжеским сыном Всеволодом к Коломне — тому месту, где, как теперь стало ясно, будет нанесен главный удар. Здесь, у города на Оке, прикрывавшего проход в глубь Владимиро-Суздальского княжества, разыгралось, как потом выяснилось, самое крупное и ожесточенное сражение русских и монгольских войск периода Батыева нашествия:
"... [и ту бысть имъ бой],
и бишася крепко,
и бысть сеча велика,
и прогнаша их к надолбомъ
и ту убиша князя Романа [Ингваревича],
а у Всеволода воеводу его Еремея [Глебовича],
а иных много мужеи побиша,
[и ту паде много людей съ княземъ
и съ Иеремеемъ [Глебовичем],
а Москвичи побегоша, ничего же не видевше],
а Всеволод [Юрьевичь] в мале дружине прибежа
в Володимере
а Татарове же поидоша к Москве.»[255].
В сражении у Коломны под общим руководством княжича Всеволода находилось значительное войско, которое никак нельзя, вслед за В. Т. Пашуто, называть «дозорным отрядом»[256]. В состав армии Всеволода вошел сторожевой отряд воеводы Еремея, дружина коломенского князя Романа Ингваревича, ополчения ближайших городов (Коломна, Москва), а также собственно владимирский полк — основные силы княжества, которые князь привел сам[257]. Надо полагать, численность войск была более значительной, чем могли выставить рязанские князья в битве на Воронеже или при осаде Рязани. Армию не стали размещать за стенами Коломны, а поставили снаружи: об этом говорит то, что в итоге ее оттеснили «к надолбам», то есть к скошенному частоколу, предназначенному для ограничения действий кавалерии[258].
Со стороны монголов в сражении также принимали участие основные части армии Бату, та же примерно 70-тысячная орда, которая осаждала Рязань. Перевес сил, конечно, был на стороне нападающих, но русские войска имели значительные преимущества в снаряжении (качество и мощь доспехов) и в знании рельефа местности[259]. Исследователь русского военного искусства А. А. Строков считал, что «при исключительной опасности Русь могла выставить и более 100 тысяч человек» войска[260]. С такой цифрой согласны и другие исследователи[261]. Однако предполагается, что только половина этой цифры приходилась на северо-восточный регион, включающий Новгород. Потенциально великий князь Юрий Всеволодович под своей рукой мог выставить против Батыя не более 50 тысяч воинов, что, конечно, очень много даже по монгольским меркам. Реальность оказалась менее выразительной.
Подсчеты М. Н. Тихомирова показывают, что концентрация населения вокруг крупных административных центров была невысокой. Лишь 6 русских городов составляли по 20–30 тысяч жителей (Киев, Новгород, Галич, Владимир Волынский, Чернигов, Владимир Залесский), что позволяло им выставить от 3 до 5 тысяч воинов (не более пятой части населения). В менее крупных городах (Ростов, Суздаль, Рязань, Переяславль) жили от 5 до 10 тысяч человек, а в основной своей массе в поселениях не собиралось более 1000 человек одновременно[262]. Если предположить, что Юрий Всеволодович решил в неспокойную зиму 1237/38 гг. постоянно содержать до 5–6 тысяч воинов, то под рукой воеводы Еремея было около 2–3 тысяч ратников[263], так как равноценный отряд, скорее всего, был послан к Нижнему Новгороду, а часть была оставлена во Владимире. Роман Ингваревич вместе с коломенскими ополченцами располагал примерно тысячным полком. Владимир Залесский (около пяти тысяч воинов) с ближайшими городами и сельской округой в случае экстренной мобилизации мог выставить около 8 тысяч воинов. Как сообщает южнорусская повесть, князь Юрий послал своего сына против татар «со всеми людми»[264], то есть все наличные силы были брошены к Коломне. Таким образом, с русской стороны в битве на р. Оке должны были принимать участие никак не более 20 тысяч человек, из которых, однако, не было и трети знакомых с воинским делом.
255
ПСРЛ, I, 515–516. В квадратных скобках — дополнения по Тверской летописи (ПСРЛ, XV, 367–368). Некоторые другие летописи приводят почти дословно тот же рассказ (НПЛ, 287; СЛ, 85; ПСРЛ, IV, 215; VI, 290; VII, 139–140).
257
Указание продолжения Суздальской летописи по Академическому списку, согласно которому в сражении у Коломны участвовали новгородцы, основано на недоразумении: вместо «и князь Романъ Инъвгоровичь съ своими вои» здесь записано «и князь Романъ и новогородци съ своими вои» (ПСРЛ, I, 515. Ср.: ПСРЛ, VI, 290). К сожалению, эту описку исследователи иногда воспринимают серьезно (Каргалов, 1967. С. 90). «Воями» обозначали ополченцев, а не княжеских дружинников. Следовательно, в сообщении речь идет о коломенских горожанах, а не о «воях, принадлежащих новгородцам», что само по себе тавтология.
258
Примечательно, что современные исследователи способны только приблизительно указать на место коломенского детинца середины XIII в. См.: Мазуров, 2001. С. 10; Русь, 2003. С. 86. Город остается плохо археологически обследованным. Однако факт его разорения монголами находит вполне достоверные подтверждения и здесь. Это можно заметить даже по письменным источникам: город, не раз упоминавшийся в летописи до середины XIII в., после 1238 г. более 115 лет остается в зоне молчания, если не считать короткого упоминания в 1293 г., то его имени нет в известиях вплоть до 1353 г. Однако, надо полагать, к рубежу XIII–XIV вв. Коломна должна была восстановить свой экономический потенциал и вслед за этим приобрести серьезный политический вес. См.: Русь, 2003. С. 90. Ее судьба после монгольского нашествия сложилась лучше многих аналогичных поселений.
263
В аналогичной ситуации перед битвой на Сити Юрий послал «пытати татаръ» (= поджидать татар или «в сторожах») отряд Дорофея Семеновича («Дорожа») в составе трех тысяч всадников (ПСРЛ, I, 519; VI, 294; X, 110; XV, 370; Татищев, 1995 (2). С. 236).