Как известно, все перечисленные в этом летописном сообщении города имели стены и оборонительные укрепления, причем порой, как в случае с Переяславлем Залесским, весьма значительные[310]. Ниже мы будем рассматривать осады таких городов, как Торжок и Козельск, из которых лишь первый обладал действительно полновесной оборонительной линией, но на взятие как одного, так и другого монголы вынуждены были тратить по нескольку недель. Надо полагать, такие первоклассные крепости, как Переяславль или Ярославль, могли держать и более длительную оборону. Однако отдельные отряды монголов брали суздальские города «с ходу». Причин этому было несколько. Во-первых, конечно, отток боеспособного населения в великокняжеское войско. А во-вторых, возможно, сговорчивость и неожиданная порядочность монголов в тех населенных пунктах, которые не оказали им сопротивления. Они торопились, и им удобнее было действовать в среде населения, которое еще не имело возможности озлобиться на их жестокость. Кроме того, для розыска князя в заволжских лесах требовались проводники, без участия которых все усилия монголов были бы тщетны. Следует отметить, что, в то время как описанию погромов и убийств в Рязанской земле, Москве, Суздале и Владимире в летописи уделяется значительно больше места, о разорении других городов Суздальщины сказано очень сухо: «несь места идеже не повоеваша» или «оттоле всю ту страну и грады многы все то плениша, доже и до Торжку, и несь места ни в(е)си, ни селъ, тацехъ редко, идеже не воеваша»[311]. Используются глаголы «взята», «плениша», «воеваша», но нет «пожгоша», «убиша», «избиша», «емше», «яша», «огневи предаша», которые употреблялись ранее.
Можно предположить, что многие города сами открыли свои ворота, отчего захватчики не подвергали их разграблению, а количество убийств было невелико и ограничивалось административной верхушкой. Так, о Ростове это следует говорить со всей определенностью. Ростов упомянут среди других объектов татарского «пленения», но после битвы на р. Сить именно туда вывозят тело павшего князя Василько и его встречает «множество народа». При этом ростовский летописец, которым мы пользуемся, содержит в себе текст, составленный современником тех событий, о присутствии монголов в городе даже не сообщает. А создание самого летописного свода, чье составление стало возможным в 1239 г., говорит о том, что захватчики не нанесли городу значительного материального урона и потерь в населении[312]. Об Угличе местный уездный учитель Ф. Х. Киссель в 1844 г. опубликовал даже «подробности сдачи» города монголам, основываясь на некоей «древней угличской летописи»[313], что, конечно, не может быть признано полноценным свидетельством, но демонстрирует устойчивую местную традицию, согласно которой город избежал штурма.
Дополнительные сведения о судьбе других русских городов не получают подтверждения и потому не подлежат столь однозначному прочтению[314]. Ростовский летописец 1239 г. перечисляет следующие города, «взятые» монголами после Владимира в феврале: Ростов, Ярославль, Городец Радилов, Галич Мерский, Переяславль Залесский, Юрьев Польский, Дмитров, Волок Ламский, Тверь. Другие источники добавляют Кострому, Углич, Кашин, Стародуб и Кснятин[315]. Всего получается 14 городов, как и отмечено летописью. При этом Переяславль Залесский осаждали пять дней, как следует из сообщения Рашид-ад-Дина, а пленению Ростова, как следует из летописи, никакого военного столкновения не предшествовало. Вероятно, следует признать, что мирное подчинение городов монголам вовсе не свидетельствовало о полном отсутствии вооруженных стычек и локальных конфликтов.
Наоборот, поражения и пассивность великого князя Юрия должны были вызвать всплески негодования и серию безрассудных предприятий. Так, в Ярославле сохранилась легенда о сражении на «Туговой горе», которая, как считают исследователи, может содержать отголоски реальных событий сопротивления монгольской экспансии в этом регионе[316]. Конструкция летописной фразы о «взятии» Переяславля заставляет думать, что речь идет о вооруженном столкновении под его стенами, после чего («оттоле») последовало «пленение» «всей той страны». Однако даже если случались русско-монгольские стычки, то к длительной осаде или существенной задержке монгольского наступления они не приводили. Нашествие развивалось очень стремительно.
312
Приселков, 1996. С. 141; Каргалов, 1967. С. 96. Это подтверждается и археологическим материалом. См.: Русь, 2003. С. 45.
314
Мы практически не располагаем сведениями о судьбе сельской округи в период монгольского вторжения, кроме указаний летописи на то, что они «попленили землю всю». Археологический материал по этой теме стал собираться и обрабатываться только в последнее время (См.: Русь, 2003. С. 168–227). Пока он не создает уверенной основы для полноценных заключений.
315
СЛ, 88; ПСРЛ, X, 109; Татищев, 1995 (2). С. 234, 236, прим. 649. Существует также явно недостоверное указание Воскресенского списка Русского хронографа, в котором к плененным монголами городам отнесена Вологда (ПСРЛ, XXII, 145). См. также: Каргалов, 1967. С. 98; Черепнин, 1977. С. 195.