– Спасибо Вам люди добрые! – с поклоном поблагодарила Изяслава, когда подбежавшие холопки помогли ей подняться.
Поклонилась и Любава, прижав руки к груди. Дмитрий заметил, как она и интересом взглянула на него. Или ему это просто показалось.
– А теперь, – продолжил боярин, – пусть нам баньку приготовят. Попаримся мы с дороги. А пока мы в бане будем, пусть одежду моим гостям приготовят, да на стол накроют. Пировать сегодня будим. А завтра к князю пойдем.
От мелко порубанных веток, устилавших пол бани, тянуло душистым теплом. Боярин Наум Еремеевич багровый, исхлестанный веником, сладко постанывал на верхней полке. Рядом, подсунув веник под голову, лежал Никифор. Дмитрий сидел на нижней полке, омывая холодной водой лицо.
– Эй Лука, – крикнул боярин своему приказчику, – а ну-ка плесни на каменку.
– Что ты батюшка, – в парилку сунулось раскрасневшееся лицо Луки, – и так дышать не чем.
– Давай! Давай! Это ты с Михаилом сбежали, упарились. А нам в самый раз! Пар костей не ломит…
Крепкий старик, подумал Дмитрий. Сам он уже еле держался. А Никифору и Науму кажется все было ни по чем.
Лука боком зашел в парилку и поднял крышку кадки. От темной, настенной на травах воды, пахло цветущим лугом. Лука набрал полный ушат воды и плеснув на раскаленные камни, тут же выскочил за дверь. Белые клубы пара ударили в стену и расползлись по потолку. Пахнуло душистым жаром. Поднявшийся Никифор опять заработал веником.
– Эй Дмитрий, – кликнул он, – полезай к нам.
– Да не в махнул, – махнул рукой Гордеев, – это вам людям Русским пар в радость. А у нас в Китае, таких бань нету.
– Ну что же, – одобрил боярин, – ты и так без привычки долго выдержал. Молодец!
Температура поднялась на столько, что Дмитрий уже не смог терпеть. Он поднялся и пошатываясь вышел в предбанник. Лука тут же поднес ему ковш с квасом. Дмитрий с наслаждением выпил до последней капли и поставив ковш осмотрелся. Рядом на скамье уже была подготовлена свежая одежда. Дмитрий до суха обтер тело полотенцем и стал одеваться. Вначале он одел тонкие кальсоны из хорошо вытканного сукна, а по верх штаны из плотной ткани. На тело Дмитрий надел рубаху, расшитую золотой нитью и какими-то цветными камешками. Сверху он одел атласный кафтан, расшитый вышивкой. На ноги Дмитрий натянул красные сапоги средней длины. На этом облачение закончилось. Взяв в руки шапку с меховой оторочкой, он вышел на улицу.
Каменный дом с высоким крыльцом на белокаменных столбах, которое вело прямо в жилые комнаты, стоял в глубине двора, вымощенного толстыми бревнами; промежутки между бревнами были забиты землей, тонкими прутьями и дранкой, покрывавшей большую часть двора. О богатстве владельца усадьбы говорили добротно сделанные и хорошо оборудованные надворные постройки, отделявшие дом от улицы. Гордеев стал рассматривать одну из таких построек. В ее подвале видимо находился ледник для хранения солений, медов и вин. По западной стороне строения шел желоб отводивший воду в специальный сточный колодец. Над ледником располагался сарай, предназначенный для хранения разного хозяйственного инвентаря, куда вела лестница. Далее располагались конюшни и амбары. Кроме того по периметру усадьбы располагались постройки для различной челяди соединенные переходами как между собой, таки с хозяйским домом..
Пока Гордеев изучал надворные постройки из бани шумно разговаривая вышли Наум Еремеевич и Никифор.
– Ну что! – воскликнул боярин, – после баньки можно и к столу, выпить по чарочке.
– Это мы завсегда с превеликим удовольствием, – рассмеялся Никифор.
Дмитрий скромно промолчал и проследовал за хозяином дома. Они поднялись по лестнице огороженной высокими перилами на крыльцо и вошли в сени. Тут была необычайная суета. Туда сюда сновали челядь с блюдами и кувшинами. Увидев боярина они останавливались, кланялись и убегали по своим делам. Далее хозяин со своими гостями прошел в вестибюль. Его стены были отштукатурены и покрыты фресками.
На первом этаже дома располагались кабинет и две гостиные. Рядом с ними буфетная – комната, в которой хранилась посуда, скатерти. Туда же доставляли из кухни готовые блюда. Сама же кухня находилась подальше от дома, чтобы не раздражать хозяев неприятными запахами. В след за боярином Гордеев прошел в одну из гостиных. Ее потолки с лепниной и росписи на стенах, золотые на белом фоне, сразу бросились в глаза. Стены комнаты были обшиты тканями с искусным орнаментом. Интерьер был богат гобеленами и картинами. Пол был покрыт коврами с мягким длинным ворсом. В дальнем углу комнаты, как и во всех других помещениях первого этажа, располагалась печь, которая шла до второго этажа для обогрева верхних помещений. Печь была украшена изразцами – узорами, вырезанными искусными мастерами. Тепло в помещении добавлял и свет десятков свечей вставленных в закрепленные на стенах подсвечники. С право от входа находился огромный, чуть ли не на пол комнаты, стол укрытый скатертью. На столе к приходу хозяина, уже были выставлены блюда с едой и сосуды с напитками. По бокам стола располагались скамьи со спинками обитые мягкой тканью.