Обеспокоенный таким развитием событий, Владислав-Ягайло после продолжительных переговоров склонил Витовта к очередному примирению с братом. Через посредничество короля и польских епископов противники смогли договориться, и летом 1420 г. Свидригайло прибыл в Литву. Очевидно, вместе с Ольгердовичем на родину возвратился и находившийся в его окружении Данило Острожский. 10 августа состоялась встреча Свидригайло с литовским государем, и Витовт предоставил ему Чернигов, Трубчевск, Брянск, Новгород-Северский, то есть те города, которыми Ольгердович владел до своего «отъезда» в Москву. В свою очередь Свидригайло принес присягу верности великому литовскому князю. Достигнутый компромисс в значительной мере удовлетворил обе стороны, и на целое десятилетие проблема взаимоотношений с амбициозным родственником была исключена из политических забот князя Витовта. Сгруппировавшись вокруг своего лидера в чернигово-северских землях и получив под его властью возможность сохранять свои автономные порядки, на время успокоилась и православная оппозиция.
В то же время завершился конфликт вокруг православной митрополии. Как и в случае с митрополитами Романом и Алексием, проблему разрешила смерть Литовского митрополита, которую обычно относят к 1419 г. Никоновская летопись по этому поводу отмечает: «Умре митрополит Григорий Цамблак на Киеве, родом болгарин, книжен зело, изучен книжной мудрости всякой из детства, и много писания, сотворив, оставил». Показательно, что эта запись была сделана в XVI ст., когда в русских церквях возглашали анафему Цамблаку за его предполагаемый союз с папой Римским. Но версия о ранней кончине митрополита, которому не было и шестидесяти лет, оспаривалась как его современниками, так и многими историками. Как сообщает А. Г. Кузьмин, не исключено, что оказавшись между двух огней — Константинополем и Римом, и не надеясь на часто менявшего симпатии и антипатии Витовта — Григорий тайно покинул Литву и, как предполагают, укрылся в одном из валашско-молдавских монастырей. По сведениям данного автора, остаток своих дней бывший митрополит провел под именем монаха Гавриила, а его кончину в разных источниках относят к 1420, 1430, и даже к 1430 гг.
Оценки деятельности митрополита Цамблака, обогатившего православное богословие рядом выдающихся сочинений, в том числе и признанным всеми восточнославянскими православными церквями «Вероисповеданием», отличаются существенной противоречивостью. Несомненно, причиной таких неоднозначных подходов является приверженность архиерея идее восстановления единства христианского мира, в которой многие ортодоксальные приверженцы православия усматривают стремление Цамблака заключить сепаратную унию Литовской митрополии с папской курией. На наш взгляд, наиболее объективную характеристику его жизни и деятельности дал Н. М. Карамзин, заметив: «Григорий Цамблак, муж ученый и книжный, замышляя для славы своей соединить церковь греческую с латинскою, ездил для того с литовскими панами в Рим и в Константинополь, но возвратился без успеха и скончался в 1419 году, хвалимый в южной России за свое усердие к вере и проклинаемый в Московской Соборной церкви как отступник».
Смерть или уход Цамблака от дел ознаменовали конец существования Литовской митрополии. В 1420 г. в Новогрудке в присутствии представителя византийского императора состоялась церемония примирения Витовта с Фотием, после чего митрополит осуществил поездку по литовским и польским епархиям, побывав, в частности, в Киеве, Владимире, Галиче, Львове и Слуцке. Как пишет в этой связи О. Русина, остается только удивляться, почему, потратив столько усилий на создание независимой от Константинополя митрополии, найдя исторические, канонические и политические аргументы в пользу ее самостоятельного существования, Витовт не позаботился о преемнике Цамблака. Очевидно, ответ на этот вопрос украинского историка содержится в словах Э. Гудавичюса о том, что на фоне политической ситуации десятых годов XV в. создание самостоятельной православной митрополии было далеко не самым важным шагом Витовта в его католически ориентированной политике. «Объединенная и обособленная церковная провинция Великого княжества Литовского, — поясняет свое мнение литовский автор, — была для Витовта лишь дальней перспективой, многое тут зависело от политических ходов Рима и Константинополя, от множества конкретных исторических факторов. Однако эпизод с Григорием Цамблаком… свидетельствовал об определенном переломе: политика Литвы в отношении православной Церкви отчасти была увязана с общей конфессиональной политикой Европы и соответствовала укрепившимся позициям литовской элиты в Великом княжестве Литовском».