Мнение Пчелова о том, что удельная система не может иметь единственный центр власти, представляется вполне убедительным. А вот относительно общепризнанности теории, утверждающей, что разгром Киева 1169 г. стал «концом истории великого киевского княжения, после которого «центр русских земель» переместился на северо-восток, уважаемый автор очевидно ошибся. Его российские коллеги не стоят на месте и, творчески развивая мысль царских историков, совместили «перемещение центра Руси» с убийством владимиро-суздальского князя Андрея Боголюбского, произошедшим в 1174 г. — через пять лет после упоминавшегося разграбления Киева. Князь этот, по словам Н. И. Костомарова «правил в своей земле самовластно, забывши, что он был избран народом, отягощал народ поборами через своих посадников и тиунов и по произволу казнил смертью всякого, кого хотел».
Несомненно, Андрей Боголюбский, который по выражению того же Костомарова являлся «первым великорусским князем», имел определенные заслуги перед своим княжеством. В частности, именно ему Россия обязана своей величайшей христианской святыней — иконой Владимирской Божьей матери. Ее, без особых угрызений совести, князь Андрей попросту украл во время своего правления в Вышгороде под Киевом. Икона Богородицы, написанная по преданию евангелистом Лукой и привезенная на Русь из Царьграда, хранилась в женском монастыре и открыто взять ее оттуда было невозможно. Подговорив священников, князь похитил икону ночью и «вместе с княгинею и соумышленниками тотчас после того убежал в Суздальскую землю». Взойдя через некоторое время на владимиро-суздальский престол, Андрей Боголюбский построил в своей столице церковь Успения Богородицы и поставил в ней «похищенную из Вышгорода икону, которая с тех пор начала носить имя Владимирской».
О том, в какой мере Владимиро-Суздальская земля оценила заботы своего правителя, свидетельствует гибель князя Андрея, чье правление со временем становилось все более жестоким. Когда князь повелел казнить брата одного из своих слуг, челядь быстро составила заговор, в котором участвовало около 20 человек. Выпив для храбрости, заговорщики ворвались ночью в княжеские покои в селе Боголюбове и убили своего повелителя. Обнаженный труп князя Андрея был брошен в огороде на всеобщее обозрение и съедение псам. Так труп и пролежал два дня, пока по настойчивым просьбам княжеского слуги его не накрыли и не перенесли в церковный притвор. Из страха перед заговорщиками, которые в то время грабили княжеский дворец в Боголюбове, тело князя похоронили только через неделю после убийства. Народ же, услыхав, что князь убит, «бросился не на убийц, а, напротив, стал продолжать начатое ими. Боголюбцы разграбили весь княжеский дом», убив при этом посыльных и стражу. Грабеж происходил и во Владимире-на-Клязьме, где народ нападал на посадников и тиунов, их дома грабили, а некоторых хозяев убили.
Вот именно это убийство жестокого повелителя и последовавший за ним бунт черни российские историки склонны в последнее время рассматривать в качестве события, подтверждающего пресловутое «перемещение центра» Руси. Авторы изданного в 2003 г. институтом Российской истории Российской академии наук учебника для высшей школы «История России» под редакцией А. Н. Сахарова, изложив подробности убийства князя Боголюбского, приходят к парадоксальному выводу о том, что «события во Владимиро-Суздальской земле показали, что центр политической власти окончательно переместился с Юга на Север Руси, что в отдельных русских княжествах-государствах стали крепнуть централизаторские тенденции, которые сопровождались отчаянной борьбой за власть между различными группами верхов населения. Эти процессы осложнялись выступлениями низших слоев городов и деревень, которые боролись против насилий и поборов со стороны князей, бояр, их слуг».
Безусловно, отчаянная борьба местных властных группировок между собой, так же, как и «выступления низших слоев», присущи всем государствам во все времена человеческой цивилизации, но далеко не всегда это заканчивалось перемещением властных полномочий из центра страны на ее окраину. Равно и убийство челядью своего повелителя не обязательно приводило к смене столицы государства, иначе после гибели Петра III и Павла I центр Российской империи должен был бы переместиться куда-нибудь в Вятку или Тобольск. Поэтому авторам российского академического учебника не мешало бы хоть как-то пояснить свою мысль, вскрыть потаенную связь между столь разнородными и разновеликими событиями, как насильственная смерть одного из удельных князей и «перемещение центра» государственной власти именно в его княжество. Уж не препятствовал ли этому «перемещению» сам Андрей Боголюбский, чья смерть в таком случае и могла стать сигналом к пресловутому изменению местонахождения центра власти на Руси? К слову сказать, и гипотеза царских историков, опирающаяся в качестве доказательства перемещения «центра русских земель» на учиненный войсками Боголюбского в 1169 г. в Киеве разбой, тоже нуждается в дальнейшей теоретической разработке. Иначе остается неясным, почему из одиннадцати княжеств, чьи войска с одинаковым усердием грабили Киев, «центр» переместился только в один Владимир-на-Клязьме, миновав при этом остальные десять столиц?