Стол быстро пустеет под удвоенным давлением. Мясо, словно в лесном пожаре, исчезает в глотках товарищей. Оба будто не ели как минимум месяц. Снова и снова набрасываются на еду. Но постепенно голодный блеск в глазах отступает. В движениях друзей появляется довольная ленца. Еще не наелись до отвала, но первый голод уже прогнали. За столами осталась еще добрая половина. Составленные столешницы аккуратно пустеют с трех сторон. Мстислав и Алим уважительно глядят на волхва, но тот лишь кивает на волка. Серый довольно грызет здоровенную кость. Острые клыки с легкостью кромсают твердое, добираясь до сладкого мозга. Мстислав оценивающе глядит на кучу разгрызенных костей рядом с волком, уважительно кивает. Его кучка раза в полтора поменьше. Алим же и вовсе кости не грызет, складывает на краю стола аккуратной горочкой. Оба переглядываются и как по команде возвращаются к еде.
Теперь насыщаются неспешно, наслаждаются каждым кусочком. Даже заводят неспешный разговор на извечные темы. То есть про баб. Вино, которым заливали огненные специи, оказывается очень даже недурным. Мясо заставляет рот наполняться слюной, дурманит разум вкусными запахами. Мозг, постепенно приходящий в себя после тяжелой битвы, с удовольствием нежится в волнах запаха и вкуса. Ловит чудесные ароматы вина. Болезненная усталость битвы быстро сменяется благородной усталостью пира. В животе быстро появляется приятная тяжесть, от которой по всему телу расходятся волны энергии. Речь постепенно становиться неспешной, а мысли лениво перебирают лапками под сводами черепа.
Огонь весело потрескивает в камине, разгрызает толстые поленья. Багровые отсветы бегают по стенам, словно пуганые зайцы, высвечивают ребра бревен. С потолка свисают простыни паутины. Окрашенные в красное они кажутся плотью неведомого чудища, а бревна - ребрами. Далекая дверь, словно раззявленная пасть. Алим содрогается от живой мысли, что сидят в животе неведомого гигантского зверя. Мстислав хмуро взглядывает на вход, но все тихо. Витязь измучен до такой степени, что мысли вообще отказываются передвигаться под черепными сводами. На мозг быстро наваливается сонливость. От недавней бледности не остается и следа. Щеки заливает здоровый румянец. В измученное тело быстро вливаются силы. Раны на спине уже затянулись, теперь засохшая кровь отваливается при каждом движении, а под ней - новенькая розовая кожа. Нога Алима тоже зажила, несмотря на ожег. Обугленная плоть срастается хуже, но постепенно оживает, тянется навстречу друг другу. Неровная дыра уже наполовину затянулась. Боль сгинула почти сразу, едва Степан обработал рану. Волхв неторопливо оглядывает спутников. Оба залиты кровью с ног до головы, выглядят страшными чудовищами. Волосы у обоих взъерошены, слиплись от чужой крови. Лица в темных потеках, черты теряются. Алим довольно отваливается на спинку стула. Сладко тянется.
Волхв с ухмылкой вспоминает старого вора. Когда только увидел, тот отлынивал от всякой драки, хотя и ворочал саблей неплохо. Теперь с радостью бросается в самую гущу врагов. Дерется, словно бес. Сабля в его руках мечется, словно загнанный заяц. Скоро уже сравниться в воинском умении с Мстиславом. Витязь хоть и не сильно, но проигрывает в скорости. Здоровенной секирой не помашешь, как легкой саблей. Но удары русича сокрушительны и сильны. Там где Алиму приходится извиваться ужом, Витязь с легкостью справляется одним ударом. Степан вспоминает, как Мстислав мощно прокладывал дорогу через кучу упырей. Тогда Алим держался сзади и прикрывал русичу спину. Тяжелая секира с легкостью расшвыривала мертвые тела, а острая сабля пресекала все попытки добраться до спины витязя. За это время Алим и Мстислав уже стали слаженной командой. Витязь, хоть и не замечает, но невольно подстраивается под манеру Алима. Неудержимо идет вперед, а вору оставляет прикрывать спину. Вдвоем с легкостью раскидывают превосходящие силы врага. И не только тупых упырей. Кровь до сих пор сочиться из порубленных тел разбойников.
Мстислав сладко зевает. Просторный зал мгновенно затапливает жуткий вой, от которого содрогается даже волк. Витязь осоловевшим взглядом окидывает остатки пиршества. Мясо осталось лишь в самой середине, куда уже не дотягиваются руки. Со всех трех краев - пусто. Вздохнув, Мстислав отправляется наверх. Ступени постанывают под весом его тела. Лестница, хоть и старая, но еще держится. Степан с опаской глядит на уставшего витязя, что придерживается за поручни, но дубовые доски не желают сдаваться. Подталкивают русича вверх. Алим тоже поднимается, хромает вслед за Мстиславом. Под ним ступени даже не скрипят, а поручень, будто не замечает веса. Оба скрываются на втором этаже. Оттуда доноситься возня, скрип петель и все стихает. Волк поднимается, бодро бежит следом. Вскоре возвращается, беззаботно помахивая хвостом. Со второго этажа тут же доноситься богатырский храп. Мстислав выводит причудливые рулады. Но храп быстро стихает. Витязь ворчит, шумно переворачивается на другой бок. Прямо над головой Степана поскрипывает потолок. Наконец все стихает. Волхв еще недолго сидит за столом. Задумчиво глядит в полыхающий камин. Красивые языки пламени быстро облизывают кладку. Дерево хрустит под острыми зубами огня. Бревна рассыпаются углями, но камин до сих пор полон, так что огонь потухнет еще не скоро.