Кони по-прежнему обгладывают ветки деревьев, почти не сдвинулись с места, где их оставил волк. Степан наводит трубу в трупы перед таверной. Волк садиться рядом, с интересом смотрит на устланную телами дорогу. Волхв быстро вдавливает выпуклость, тут же отпускает. Из трубы сразу вылетает зеленое облако в локоть диаметром, устремляется к телам. Мертвая плоть тут же вспыхивает, едва касается зеленого облака. На дороге остается широкая черная прогалина. Волхв смотрит на зеленые цифры. Самая правая сменилась. Волхв надавливает на выпуклость, на этот раз держит долго, поводит трубкой в направлении мертвых тел. Зеленые облака сливаются в непрестанное свечение. Трупы быстро испаряются, оставляя после себя лишь темные прогалины. Зеленые цифры меняются. Самая правая просто мелькает. Средняя сменяется раз в десять медленней, а последняя не меняется вообще. Волхв быстро выжигает трупы на всей дороге. Самая левая цифра все-таки изменяется, обращаясь в ноль. Потом нулем становиться средняя, а в след за ней - и правая. Зеленые облака тут же прерываются, а цифры медленно угасают. Волхв пожимает плечами, относит странное оружие обратно в подвал. Куб в углублении рассыпается, едва пальцы Степана касаются грани. От куба не остается и следа. Волхв кидает трубку обратно в кучу. В таком бою нет доблести и чести, это оружие трусов, которые боятся взять в руки меч. Не нужно, чтобы такая вещь попала к плохому человеку, пусть лучше покоиться здесь. Вздохнув, Степан подбирает рубаху и шлем и быстро выходит из подвала. Пусть о нем не знает никто, чем грязные руки бандитов коснуться таких чудес. Волк одобрительно кивает волхву, быстро отбегает подальше от темного зева подвала. Степан быстро бурчит заклинание, с силой хлопает ладошами. Стены подвала сходятся, будто человеческие губы, плотно закупоривая вход. Степан удовлетворенно отряхивает руки. Быстро прячет рубаху и шлем в свою сумку. Сумка заметно распухает. Волк чихает, быстро стряхивает пыль с шерсти и бежит на второй этаж, проведать товарищей. Волхв, упаковав вещи, идет следом. Ступени лестницы едва слышно поскрипывают под ногами Степана.