Степан все время оглядывается, едет последним. Сзади то и дело доносятся приглушенные завывания, но слишком далеко, чтобы принимать в расчет. Мстислав впереди оглядывает дорогу соколом. Перевитые мышцами руки сжимают секиру, готовую в любой миг сорваться в противника. Острое лезвие хищно поблескивает даже в ночном мраке. Могучая спина витязя, словно вырезана из дерева. А волосы, темные в ночи, ниспадают на плечи неясными волнами. Конь под русичем идет шибко. Мощная рысь поглощает расстояние, словно огонь сухие веточки. Могучий зверь спит прямо на ходу. Но не сбивается с шагу, а уши подрагивают, ловя подозрительные звуки. Готовые в любой миг разбудить коня. Волк впереди мечется зигзагами, обнюхивает кусты, иногда бежит верхним чутьем. Но пока все в порядке. Трупаков поблизости нет. Вздыбленная шерсть потихоньку укладывается на место, а движенья теряют быстроту и отрывистость. Становятся плавными и сонными. Все-таки и волк не железный, драка отобрала много сил. Вон Алим вовсе клюет носом прямо в седле, хотя перепужался до свинячего визга. Конь под вором идет мерно, покачивание быстро убаюкивает. Лицо южанина перекорежено сном, но саблю Алим так и не убрал. Кулак сжимает рукоять прочно, даже сквозь сон. Рот во сне раззявился из уголка стекает слюна, встречный ветер тут же срывает. Во горазд южанин спать. Не каждый сравниться. Что-что, а сон у Алима точно богатырский.
Ярость схватки постепенно отпускает всех. Кони уже давно забыли о приключившемся нападении. Мирно посапывают на ходу. Алим уже давно провалился в крепкий сон. Волк, хоть и не спит еще, но бдительность ослабил, даже по сторонам не глядит. Лишь изредка вскидывает морду, обнюхивает воздух. Даже Мстислав постепенно расслабляется. Секиру не спрятал, но и наготове не держит. По сторонам смотрит хмуро, но без опаски. Только Степан сзади все время ворчит, что-то разбрасывает на дорогу, водит руками. Голос не теряет напряженность. Что-то чует волхв. Мстислав оглядывается и невольно хватается за секиру. Привыкшие к тьме глаза с легкостью замечают далекую пока погоню. Мертвецы бегут тихо, бесшумно. Легкий ветерок навстречу уносит запахи. Трупы бегут тихо, никаких разговоров, даже шагов не слышно - глушит листва. Мстислав резко останавливает коня. Секира в руке хищно поблескивает отточенным лезвием. В глазах ярость битвы, а руки вздуты буграми мышц. Секира подрагивает в напряженных ладонях. Волосы витязя красивой волной спадают на плечи, прикрывают шею. Простая рубаха без рукавов - вот вся броня, но дубленая шкура Мстислава с легкостью выдержит укус собаки. Даже волк прокусит не каждый. Степан останавливается так же резко. Быстро оглядывается. В глазах злоба и раздражение. Волхв быстро перехватывает повод коня витязя. Тащит дальше. Мстислав пробует остановится, выхватить повод у Степана. Но волхв держит крепко. Ворчит наговоры. Мстислав с удивлением понимает, что все это время Степан путает след, сбивает погоню. Хоть и вон они жертвы, но не так видать просто. Наговоры волхва надежно ограждают путников. Степан в очередной раз бросает на дорогу какой-то порошок. Резкий запах бьет в нос, будто кулаком. Мстислав недовольно морщится, его обострившиеся в драке чувства исправно усиливают ощущения. Сзади слышится глухой треск. Едва заметный, если б Мстислав не ожидал чего бы то ни было, то даже не заметил бы. Витязь резко оборачивается, как раз чтоб увидеть неяркую фиолетовую вспышку. Трупы в ужасе отшатываются от фиолетового огня, толкаются и валятся на дорогу. Но образовавшийся затор мгновенно скрывается под ногами следующих рядов.
Мстислав постепенно успокаивается, но вид остается донельзя мрачный. Витязь то и дело оглядывается на мертвые ряды. Но трупы ничуть не придвигаются, впрочем ни на шаг не отдаляясь.
Волк и кони даже ухом не ведут. Звери совершенно не чуют близкой опасности. Несильный ветерок стабильно относит запахи, а трупы все-таки на порядочном отдалении. Алим бесстыдно дрыхнет. Голова мирно покоится на шее коня, рот по-прежнему раскрыт. Вид совершенно глупый. Одной рукой вор крепко сжимает саблю, а другая надежно обхватывает шею коня. Лицо южанина перекосил крепкий сон. Иногда по нему прокатывается неясная тень, словно мгновенное напряжение. В такие моменты рука с саблей резко вздрагивает, будто пытается взмахнуть. Алим даже во сне борется. Отсекает конечности и крошит врагов. Мстислав довольно улыбается. При желании и из южанина можно сделать воина. Витязь задумчиво меряет Алима взглядом. Суровая жизнь в пути наложила на южанина яркий отпечаток. Плечи давно развернулись, даже раздались в стороны. Руки обросли боевым мясом. Спит теперь даже в седле, а ведь совсем недавно бесился от стука копыт. В глазах появился задорный огонек. Еще чуть и разрастется в настоящее боевое пламя. Этот огненный вихрь уже показал себя, когда дрались в окружении трупов. Алим бесстрашно отражал и наносил удары. С легкостью расправлялся с врагом, пусть и неживым уже, но все же. Витязь с удовольствием вспоминает быстрые удары Алима, когда сабля сливалась в неясную полосу и проходила через плоть, словно через неясный утренний туман. Пора уже подыскать вору оружие по руке. Мстислав задумчиво меряет взглядом вора, оценивает ширину ладони, крепость мышц. Сабелька уже явно легковата, да и щит не помешает. Не такой, конечно, как у него, но средний Алиму придется как раз под руку. Мстислав невольно проверяет. Но большой круг щита надежно прикрывает спину. За эти дни снимал так редко, что давно привык. Ездит, словно черепаха.