Собаке дали – та издохла!
Вели сегодня ж их казнить!
Князь
Улита, братьев мне казнить?!
Улита
Ты князь бездетный, а детей
Ведь было много. Где они?
Кто всех детей твоих убил?
А Глеб? Сегодня девять дней,
Как нет его, а молод был,
Румян и весел — и умер вдруг?!
(притворно плачет)
Князь
(болезненно морщится, кладет руку на сердце)
Улита, это больно слышать!
Но знаю, ты солгать не сможешь,
Чиста, голубка, ты чиста!
Не плачь, дитя мое, мой ангел!
(ласково гладит ее по голове)
К тебе я сердцем прикипел…
Пускай по-твоему все будет.
Зови сюда злодеев!
Улита зовет братьев Андрея и их мать, и выходит. Братья почтительно кланяются.
Всеволод
(радостно)
Здоров ли братец дорогой?!
Князь
(схватившись за сердце, еле сдерживаясь)
Мне неприятно видеть вас,
Велю казнить, когда застанут
Вас завтра на земле моей.
Княжна
Позволь остаться до утра,
Собраться в путь и помолиться!
Князь
И часу быть здесь не позволю!
Михаил
За что ты братьев изгоняешь?
Кому доверил ты ключи
И с кем ты разделяешь ложе?!
Ты помнишь, сказывала нянька:
«Была у зайца лубяная,
А у лисицы — ледяная изба…»
Князь
(в сильном гневе)
Учить?! Ты что же, двухголовый?!
Тогда ты в Новгород беги,
Там двухголовых шибко любят!
Я ж враз их обе отсеку,
Когда еще услышу слово!
Вы мало сеете вражду, -
Еще несете клевету
На чистых, непорочных сих!
Она божественна, а он,
Он мне роднее вас обоих!
В нем столько верности собачьей,
Какой от вас я не видал!
Анбалка — золотое сердце!
Его из грязи поднял я, -
Голодного, в лохмотьях ветхих,
И к нашей вере приучил!
Он раньше битым был, гонимым,
И потому-то лютым был,
Но я согрел, я пожалел,
И вот теперь меня он любит,
Смиренно любит, как отца!
И все в нем только добродетель!
Добро посеял — и добро
Взошло! А вы, вы кто? — Иуды!
Родного брата не щадите,
Все семя истребить мое
Решили и меня — под корень!
Михаил
(в сторону)
Он словно зельем опоен.
Всеволод
Отец наш, Юрий Долгорукий,
Велел нам жить в любви и братстве!
Князь
(трясясь от гнева)
Вон! Вон пошли! Куда угодно!
В отчину матери своей иль к половцам,-
Чтоб на Руси вас не видали никогда!
Иуды! Подлые Иуды!
Братья с матерью кланяются и уходят.
Вон! Вон отсюда навсегда!
Что делать, Матерь Пресвятая?!
Какие сети вкруг меня!
И разум мой, как тот светильник,
Где масло кончилось давно!
И боль в груди не отпускает…
Как я устал, как одинок!
Век мой трудился для отчизны
Да для народа моего,
А вижу — жизнь моя пуста,
И сам я старый шут потешный,
В ушах которого— все шум!
(хватается за голову)
О, сжалься, Дева, Матерь Божья!
Пошли мне знак, коль я не прав!
Появляется призрак св. Глеба Он медленно проходит и останавливается возле Андрея.
Князь
(поднял глаза, вскакивает, крестится)
О, мальчик мой! Мое дитя!
Призрак Глеба
Напрасно братьев ты прогнал,
И жизнь свою судил неверно.
Ты часто доверял врагам,
В друзьях же видел только зависть…
И ты и брат твой Михаил…
(вздыхает)
Вам средь святых готово место.
Поклонясь, медленно удаляется.
Князь
Останься, Глеб! Не уходи!
(тяжело дыша)
Я болен. Что-то с головой,
Однако, дали чародеи уже мне яду…
Мне б отлежаться…
Даже зверь от раны может излечиться;
Во мне же силы на троих…
Поднимается по лестнице. Одной рукой держится за стену, другой за голову.
Лечь поскорей и не забыть
Поставить меч у изголовья,
Его Анбалка чистить брал…
Анбал мой, верная душа…
Плетите сети, пауки!
Мой меч не подведет меня,
Товарищ старый боевой,
Святой Борис его носил
Когда-то… Лечь, лечь скорей…
Никто не видел постыдной немощи моей …
Сцена 3
Ночь. У лестницы пляшут скоморохи в козлиных шкурах. Горят факелы. Ревут дуделки. Стражи хохочут. Улита со служанкой раздает стражникам вино. Все пьют, один украдкой выливает свою чашу и поднимается по лестнице. Стражи засыпают в смешных позах. Вакханалия скоморохов. Несколько из них срывают шкуры, и предстают Анбал Ясин, Ефрем
Моизович и бояре Кучковичи.
Улита
Ну вот я сделала свое.
Я отомщу тебе, мой князь,
Недаром кровь во мне течет
Болгар, каких топил ты в Каме!
Я рассказала всем уже,
Что в ночь уеду во Владимир,-
Меня здесь не было и нет!
Анбал
(тихо Ефрему)
Клянись на слитке золотом,
Что мы с тобой навеки братья!
Свобода нам сестра родная!
Ефрем
Клянусь!... Коль мне его отдашь…
Анбал
Нет, его мы после разыграем,
Когда мосты захватим, риги,
Амбары, ризницы, склады!
Всё будет общим: овцы, жены!
Ефрем
(облизываясь)
А Улита?
Анбал
Все будет общее у нас!
Ефрем
Ну что, пойдемте убивать?!
Анбал
На, подержи-ка, князя меч,
А я спущуся в медовушу!
Кучковичи
(в голос)
Вина! Вина! Еще вина!
Анбал выкатывает бочку. Все двадцать заговорщиков пьют, смеются, подбадривают друг друга, танцуют, как шаманы, вокруг бочки.
Улита
Хватит вам, пора!
Заговорщики обнажают мечи, шатаясь направляются к лестнице.
Анбал
(подавляя смех)
Тс-с, на цыпочках, друзья!
(приглядывается)
А это кто там, в темноте?
Прокопий, ты? С мечом! Один?
Прокопий мужественно бьётся, Анбал убивает его и стучит в дверь.
Князь
Кто в полночь спать мне не дает?!
Анбал
(изменяя голос)