Улыбка утомила скулы;
Речистый хан Кайдал вспотел;
Схватив кувшин, к нему припал,
Но обмер: пленник так всхрапел,
Что шёлк шатерный завздыхал!
Досаду топит хан в вине;
Перо трясется на чалме;
В глазах – вселенная тоска,
А в бороде – три волоска!
Неймется старому однако;
Вопит: «Дикарь! Урус! Собака!
И кто кресты на вас надел –
Братоубийца, сын рабыни!
Холопство, рабство – ваш удел,
А братства нет меж вас в помине!»
Князь глаз открыл.
Бровь поднял. Хмыкнул,
Без промаха плевок послал,
Не плюнул – так, небрежно цыкнул,
И взвизгнул щупленький Кайдал.
Кричит: «Злодея уведите!
Да на кусочки изрубите,
А голову доставьте мне!»
И утопил позор в вине…
Песнь вторая
Покойна звёздная обитель,
Не слышен говор из шатров,
Ведут героя на погибель,
Ведут меж гаснущих костров.
Остановили, повернули,
В шатёр духмяный запихнули,
Сорвали с глаз его тряпицу,
И видит князь в шатре девицу.
Медноволоса, волоока,
Раскоса чуть, один изъян;
Цветной прозрачной поволокой
Её нагой окутан стан;
Жемчужин ряд вкруг шеи смуглой,
Младая грудь, живот округлый
Под лёгкой тканью дышат страстью,
И злата красного запястья
Полны сапфиров голубых…
Князь усмехнулся: хороша
Кайдаловна-то, еретица,
А всё пропащая душа,
А всё гулливая девица.
Она, меж тем, с него верёвки
Сняла, движенья быстры, ловки;
Вдоль ложа тонкие cocyды
Курятся, тонут в фимиаме,
Ковры, подушек пестрых груды-
Атласных, с яркими кистями.
Плывет Кайдаловна павлином,
И голосок звенит струной:
«Хочу, чтоб стал ты властелином,
Хочу я быть твоей женой!
Забудь и думать об отце.
Вам не сидеть в одном дворце,
Уж я об этом позабочусь!.. »
За предложенье и за почесть
Отвесил славный гость поклон.
Не тратя времени напрасно,
Он рот княжне фатой заткнул,
Кисейной шалью ярко-красной
Потуже руки ей стянул.
Прислушавшись, шатёрный шёлк
Кривою саблею рассек,
И ветерок края развёл.
Хазарин мимо лошадь вел, -
Вздрогнул он, зычно закричал,
Из мрака стражи налетели,
Блеснул коротенький кинжал,
Клинки кривые зазвенели.
Рванулся князь, в седло вскочил,
Кому-то руку отрубил,
Кому-то голову лихую!
Помчался вихрем в ночь глухую!
Темны безмолвные поля,
Лишь над скудельницей свеченье,
И здесь кончаются кочевья,
А дальше – русская земля.
Князь Ярополк, изнемогая
От боли, свесился с седла,
Луна глядит на степь- без края.
Знать смерть за витязем пришла, -
На землю сполз, держась за стремя,
И повалился у копыт.
Невдалеке шумят деревья,
Меж их корней ручей журчит,
Но силы нет к воде припасть,
Лежит недвижно бледный князь.
Луна полнеба застилает,
Часовенка, видна в дали,
Деревья никнут до земли,
Там нежить разная гуляет,
С верхушек сосен зрит она:
Лежит воитель умирает,
А вкруг него земля красна…
Кричали стрепеты и дрофы.
Понурый конь в траве бродил,
Бежало время, словно строфы,
Князь Ярополк лежал без сил.
Он хочет Богу помолиться
За жизнь народа своего, -
Не может князь перекреститься,
Рука как – будто не его.
Нет силы, ловкости и прыти.
Князь шепчет: «Щуры, пособите!»
И словно свежестью пахнуло,
Как – будто ветер налетел,
Боль стихла и совсем уснула,
Князь потянулся сильно, сел,
А перед ним – седой старик.
Не ясно виден древний лик.
-«Что, Ярополк, зажили раны?
Не время воину болеть,
Идёт на Русь Кайдал поганый,
Тебе его не одолеть,
Хоть соберёшь большую силу.
Прими совет мой, сыне милый,
Над ним подумай до утра…
Там, где восход, стоит гора,
Вся зелена, как летом травы,
Вокруг неё шумят дубравы,
В горе той, коль не пропадёшь,
Всем силам силу ты найдёшь…
Скажу тебе не ради скуки,
Забудут Бога ваши внуки,
Друг друга резать, убивать
Начнут; придет с Востока рать, -
Притихнут враз, в кулак сберутся,
Но вскоре снова разомкнутся
Перстами слабыми князья,
И вновь пойдёт меж них резня.
Брат брата будет люто сечь,
Пресытясь в праздныя гульбе.
Нужна ли Силища тебе?
Подумай, сыне, до утра…»
Сказал и словно в воду канул.
Князь Ярополк на небо глянул:
-«Знать, старика послал мне Бог…»
Вздохнул. И двинул на восток…
Песнь третья
Быстрее ветра всадник мчится,
И конь под ним неутомим,
С пути его спешит волчица,
И травы стелятся пред ним.
От храпа конского слетают
Листы с дерев и стары гнезда.;
Восход зарею зацветает,
И все бледней на небе звезды.
Вот первых лучиков игра
Полнебосвода оживила,
И освещенная гора
Вершину острую явила.
Гора- зеленый малахит,
А вкруг нее шумят дубравы;
Суровый воин к ней спешит,
Готовый в бой вступить кровавый.
Объехав гору, слез с коня,
Склонив главу, он помолился.
«Эй, мать-гора, впусти меня!»-
Над лесом диким окрик взвился.
И вдруг качнулася громада,
По склонам камни покатились,
И валуны, что ряд за рядом
Вокруг подножия лепились,
Дрожат, скрипят, ломая строй,
Великий гул из недр идет,
И видит храбрый наш герой, -
Пред ним в скале открылся вход.
И князь вошел под свод пещеры,
Все осмотрел, как смотрят гости,
А гость в пещере он не первый, -
Мечи повсюду, латы, кости.
И, выбрав меч потяжелее,
Ступая тихо, словно барс,
Идёт впотьмах широкой щелью
Князь Ярополк, и зоркий глаз
Всё видит: мрачные уступы,
Вниз головою мыши спят,
Скелеты светятся, и трупы
Броней булатною блестят.
Вдали как – будто лучик брезжит,
Князь осторожнее идет,
Но сердце полное надежды,
Что бубен под кольчугой бьет.
Мерцает свет, туман клубится
И дымкой стелется у ног;
Князь замер, смотрит и дивится,
Пред ним раскинулся чертог,
Резьбой богатой изукрашен,
И от нее исходит свет.
Не видел князь чертога краше,
Но не к нему вниманье, нет,
Свое направил витязь смелый;
Внизу, где гуще полумрак,
За пеленой тумана белой
Коварный притаился враг.
До боли зренье напрягает
Князь, утирая влажный лоб,
И все яснее различает, -
В тени большой дубовый гроб,
А вкруг него, все трехметровы,
Недвижно воины стоят,