Но с башни слышатся рога,
Протяжно воют, безутешно,
Сулят несметного врага;
На стену князь идет поспешно,
А там уж лучники бегут.
Полки готовят воеводы,
Смолой груженые подводы
Скрипят, тревожно кони ржут,
Мелькают красные щиты.
Князь смотрит зорко с высоты, -
Полнеба пылью затянуло,
Войска идут за рядом ряд,
Четыре знамени пестрят,
Еще не слышно шума, гула,
Еще знамен не разглядеть,
Но видно, как пылает медь
На головах и на плечах.
У князя уж рябит в очах,
Внизу все ждут, застыли лица,
Глядят на княжью багряницу,
А князь глядит из-под руки
Уже с улыбкой на дорогу!
Идут древлянские полки.
Сам Лютобей ведет подмогу!
Древляне хмурые – орлы;
Хвосты свисают с шишаков,
Кольчуги длинные светлы,
И шкуры вместо чепраков.
Гремят булатные копыта,
Въезжает первым Лютобей,
С ним трое рослых сыновей
И, в панцирях тяжелых, свита.
Князь Ярополк гостей встречает,
По-братски крепко обнимает;
Желая ратного успеха,
Друг другу жмут запястья, локти
И Лютобей седой в доспехах,
И Позвизд – мученик в лохмотьях.
Шумит восторженно народ!
Гонец, однако, уж несет
Плохую весть; спугнув покой,
Надрывно бьют колокола.
За Калиною, за рекой
Стоят хазары без числа.
И подает княгиня князю
Шелом стальной с златою вязью,
Кровинки нет в ее лице.
А Ярополк на жеребце,
На вороном, уже гарцует,
Дружина гикает, ликует,
И страха нет, как нет печали,
И князь кричит: «Держись, Кайдал!
Давно сего мы часа ждали,
И вот он, этот час, настал!»
Песнь пятая
Под хоругвию летучей
Ярополк стоит могучий,
Словно небо широки,
Ярополковы полки.
«Лечь в бою – то честь, не горе!» –
Несется слово над дружиной,
И островерхие с личиной
Шеломы движутся, как море.
Колышется за рядом ряд,
Щиты червленые горят
И вороненые кольчуги!
«За Русь Святую вдарим, други!
Подымем копья и мечи! « –
Князь Ярополк войскам кричит!
В ответ несется дружный рев;
Из копий лес – поверх голов
Растет и солнце закрывает!
Рога торжественно играют,
И с неба льется трубный глас!
Стоят хазары, в десять раз
Пускай их больше, что за сила?!
Пылает огненным светилом
У князя меч, горит, как жар!
И ропот слышен меж хазар.
Вот море хлынуло на море.
Гремят рога, дуделки вторят,
Уж пали первые бойцы,
Но рубят нечесть молодцы,
А нечесть тоже крепко бьется!
Шатер на холме, там смеется
Кайдал, ладони потирает;
Князь гуще место выбирает,
Махнет налево – переулок,
Направо – ровная дорога;
Пылает лик, где пыль на скулах,
Пылает гнев на лике строгом!
Мелькают пестрые халаты;
Не слышны в скрежете булата
Ни конский топ, ни крик людей.
Играет старый Лютобей
Своею палицею длинной, -
Взор страшен, влажные седины
Ко лбу прилипли и вискам,
И пот струится по щекам!
Несчастный Позвизд, чуть живой,
Хазар молотит булавой;
Кобыла бешеная ржёт,
Со страху Позвизд так ревёт,
Как вепрь, подстреленный в чащобе;
Визжат хазары в лютой злобе,
Но, видя Позвизда, смолкают,
Бегут назад, клинки бросают
И голосят: «Не бей меня!»
Боится Позвизд пасть с коня,
Но бьёт налево и направо,
И бой вокруг него кровавый!
Что львы дерутся воеводы!
За землю русскую и воды,
За веси бьют и города,
За уведенные стада,
За Русь поруганную бьют!
Звенит секирой Перегуд,
И этот звон кимвалов громче,
Он режет уши, полнить ширь;
Врага конём соловым топчет,
Разит суровый богатырь!
Несётся Позвизд наугад,
Глядит – шатёр, деды сидя. –
С седела за шиворот поймал
Диковинного старика,
Не зная, что пред ним Кайдал:
- «Ты кто таков?» - «Я Блуд, слуга!»
- «С одним слугой не повезло,
Другого я в бою добыл!»
И старикашку за седло
Ремнем проворно прикрутил.
Несется Позвизд по над кручей,
Везет добычу в тороках;
За ним летят хазары тучей,
И гулко кровь стучит в висках.
А хан поерзал да примолк.
В бою всевидящ Ярополк,
Он видит братову беду,
Кричит: «Держись, к тебе иду!»
Клинок горит, ударов град, -
Лихие головы летят!
А хан Кайдал, висящий криво,
Кинжал кривой свой потянул
И в спину Позвизда воткнул.
Тот застонал и пал на гриву, -
Глазами круглыми поводит.
Князь Ярополк поймал поводья,
Меньшого брата подхватил:
-«Ужель не сможешь больше жить?!
Кайдала ты сумел пленить!»
-«То не Кайдал, слуга мой новый…»
И умер Позвизд непутевый,
И брат глаза ему закрыл,
Башку Кайдалу отрубил,
И чтоб она не приросла,
Подальше пнул, и все дела…
Над бранным смолкнувшим раздольем
Вдруг частый-частый дождик брызнул.
И разноцветным коромыслом
Повисла радуга над полем.
Под нею, будто бы в оконце,
Над вольной Русью, мимо солнца
Летят, звенят крылами гуси…
Молчат яровчатые гусли,
Поведав повесть – без конца
О славных русских молодцах,
О их заботах и тревогах,
О службе – службище земной,
О том, как ратились под Богом
За жизнь и свет земли родной …
Сокрылся в белых облаках,
Махнув крылом, последний гусь.
Пришла последняя строка:
Живи века Святая Русь!
Февраль-апрель 1994г.
Сказка о храброй Дуняше
Закатилось красно солнце,
Сказка добрая в оконце
Тонким пальчиком стучит,
Сквозь узор на нас глядит.
Заходи! Принять готовы,
«Жили были…» начинай,
Мы увидим славный край:
Пестрый луг, на нем коровы,
Гуси плавают в прудах,
На пригорках города,
В них торговые ряды,
За воротами сады,
Церкви, пасеки, амбары,
Всюду шумные базары,
Огороды без числа,
Восемь мельниц, три села,
И на холме, наконец,
Царский высится дворец.
Все бы в царстве-государстве,
Процветающем под Богом,
Была ладно – ненароком,
То ли сглазила дьячиха,
То ль судьбу сгубило лихо,
А царевич – как взбесился,
Не молился, не постился,
Злой, кичливый, словно черт,
Что ни слово – яд течет.
Плачут няньки, плачут мамки
И купчихи, и дворянки,
И бояре, и князья!
Царь взмолился: «Так нельзя!
Обуздай, сыночек, спесь!»
А царевич вспыхнул весь:
«Не командуйте-ка мной!
Занимайтесь-ка казной!»