Жаль, что этих приказов потом никто не сможет найти.
Однажды вечером в ЖЭК пришли три борзоватых молодых человека и сунули в нос бухгалтерии раскрытые красные книжечки.
ОБЭП.
К директору они не пошли, и Евгений Петрович к ним тоже почему-то не вышел, хотя был на месте. ОБЭПовцы изъяли у всех мобильные, запретили звонить по стационарным телефонам, забрали флэшки, что-то из личных вещей, а главбуха Иру закрыли отдельно и изъяли у нее то, что называется 1С, то есть бухгалтерскую программу со всеми данными. И часа через три со всем этим богачеством ушли, разве что телефоны вернули.
Тут как раз и Евгений Петрович из своего кабинета вышел. Всех успокоил, по плечам похлопал — это ж обычное дело, проверка. Так бывает, сказал Евгений Петрович двум девочкам и одному мальчику. А те, конечно, поверили. Даже родителям не сказали — чего говорить, ничего интересного, обычная проверка. Сильно, сильно позже Вика узнает, что это был обыск, и научится себя правильно вести — например, требовать постановление об обыске, понятых, брать себе копию протокола обыска и вызывать адвоката. Но тогда никто из будущих троих подельников правильно себя вести не умел, а потому в материалах большого уголовного дела этот вечер никак не фигурировал. Не было его.
И каким образом у следователей оказались документы из бухгалтерии Иры, Вики и Миши, никто потом не спросил — ни в прокуратуре, ни на суде. Все всё понимали.
Кроме этих троих, помеченных уже мелом судьбы крестиком в графе “лохи мелкие на корм прокурору, 3 шт.”.
Дня через три после явления троих борзоватых сотрудников с книжечками Вике позвонили из ОБЭП и попросили зайти к ним на Люсиновскую. Вике хватило ума попросить прислать повестку. Ее долго отговаривали — мол, по почте долго, а тут такой пустяк. Но Вика настояла. И молодой сотрудник ОБЭП Максим довольно поздно вечером приехал на мотоцикле к Вике (и ее родителям), вошел такой красивый, со шлемом в руках, вручил повестку. Потом они все вместе на кухне пили чай, и улыбчивый Максим объяснял Викиным родителям, что повестка — это так положено, надо сходить, но это все чистая формальность. Родители постановили: обаятельный, воспитанный юноша, надо сходить, что ж.
Утром Вика с мамой пошли в ОБЭП к Максиму — по повестке. Максима было не узнать. Максим взял в оборот Викину маму. “Вы, Алла Степановна, кого воспитали? Вы ведь воровку воспитали! Вы как людям в глаза смотреть будете, а?”.
Эх, если хотя бы на этом месте в Викиной жизни случился кто понимающий — хотя бы на предмет допроса без адвоката — все опять могло бы пойти по-другому.
Максим сказал, что Евгений Петрович написал на Иру, Вику и Мишу заявление: он раскрыл банду проклятых расхитителей. Заведено уголовное дело, хищение крупное, теперь будет занимать ГСУ Москвы.
И эти три юных дурака пошли увольняться — обиделись они. Вместо того, чтобы пойти на рабочее место и снять все копии всех документов, а уж потом дожидаться увольнения по статье — если найдется статья. И только после стремительного и самостоятельного увольнения три дурака пошли искать адвоката. Ну и нормального ни разу не нашли.
Их обвинили в хищении денег управляющей компании, добавили еще двух инженеров (они, кстати, до сих пор в розыске). Дали по два года каждому, взяли под стражу в зале суда, вдогонку — многомиллионный иск. Молодец Евгений Петрович — он там и обналом хорошо занимался, и всякими зарплатными схемами, но вышел из ситуации потерпевшим. Следователи потом откровенно Вике говорили: да везде так, схема известная, просто он первым на вас заявление написал, а могли бы и вы на него.
Сейчас, уже после отсидки, Вика сильно поумнела, она понимает, что Евгений Петрович дружил не только с застройщиком, но и с ОБЭП, без доверительных, теплых отношений такие номера не проходят.
Дело было в Западном округе Москвы, но я уверяю вас, что таких дел — десятки за год только на Москву. Так работает ЖКХ, золотое дно для разворотливых людей. А Вика отсидела до звонка, год социализировалась, вышла замуж, родила прекрасного мальчика и в бухгалтерию больше — ни ногой.
Костик
Костик — обыкновенный положительный юноша, из хорошей рабочей семьи. Голубоглазый блондин невеликого роста, субтильный такой. Родился, чему-то там учился, работал на заводе, не пил и даже не курил. Встретил Таню — субтильную голубоглазую блондинку, закрутилось там у них, завертелось, решили жениться.