Но наибольшей славы Василий Блаженный достиг в эпоху царя Иоанна Васильевича, известного под прозванием Грозного.
Однажды Василий пришел в Воздвиженский монастырь и стал усердно там молиться, причем навзрыд плакал. Все, кто видел это, недоумевали: что это Василий так молится усердно? и почему он плачет навзрыд? не беде ли какой быть? А через несколько дней в Воздвиженском монастыре начался пожар, он перекинулся за стену и едва всю Москву не опустошил. Это произошло 21 июня 1547 года.
Слава о московском блаженном Василии дошла до самого царя. И пожелал Иоанн Грозный как-то видеть юродивого. Когда Василий пришел в царские палаты, Грозный лично стал его чествовать – сам подает ему чашу с зеленым вином. Василий чашу принял из царских рук, да и выплеснул тут же за окно. Царь снова подает ему чашу, и Василий опять выплескивает вино на улицу. Царь недоумевает: что же это юродивый такое делает? почему так небрежет царевой милостью? уж не оскорбляет ли он его?! – но смиряет гнев и подносит гостю чашу в третий раз. И в третий раз Василий отправляет содержимое за окно, даже не пригубив. Ну тут уже Грозный не выдержал. Осерчал. Василий же ему говорит: «Царю, престани от гнева твоего и виждь, яко излиянием сего пития аз угасих огнь, имже в сейчас объят бе весь Новград, и потуших пожар сим». Сказал так Василий и выбежал вон из палат. Кто-то из царевых людей погнался за ним – да разве его догонишь! Василий добежал до Москвы-реки, «перешел по воде оную, яко по суху» и скрылся среди трущоб Болота.
Как ни почитал царь блаженного, он решил проверить – верно ли говорит Василий? не пустословит ли? И тогда Грозный, заметив день и час, послал в Новгород гонцов проверить слова Василия.
Приехали в Новгород гонцы – и что же они видят? Действительно был пожар! Узнали, в какой день и час он случился – все сходится! – аккурат в то самое время, когда Василий плескал вином у царя на пиру. А новгородцы вот еще что рассказывают: «Яко во время запаления града отовсюду видели нагого мужа с водоносом, заливающа пламень огненный». Когда посланцы царевы возвратились в Москву и все это рассказали Грозному, тот, как сказано в житии, «более возлюби святого и начат паче и паче имети Василия блаженна и внимати словесам его». Но история на этом не окончилась. Сколько-то времени спустя приехали в Москву какие-то новгородцы, увидели они Василия на улице и закричали: «Яко он утиши пожар города!» Ну тут уже вся Москва поняла, что наш Василий человек святой.
С Грозным царем у Василия отношения установились на удивление короткие. Как можно судить по житию, Василий волен был приходить в покои к Иоанну по своему усмотрению. Разумеется, этого никогда не могло бы произойти, если бы сам царь не пожелал. Они часто встречались, разговаривали, причем Василий нисколько не страшился – юродивые же страха не знают! – обличать Грозного за его жестокость. И царь обычно покорно ему внимал. Сколько всех душ спас Василий от царского гнева, это, наверное, только в небесной канцелярии известно!
Задумал царь Иоанн Васильевич новый дворец себе построить. И место он присмотрел – Воробьевы горы. Чтобы вся Москва видна была, как на ладони. Царь так увлекся этой идеей, что только и думал теперь день-деньской о новом дворце на Воробьевых горах.
Пришел раз Василий в Успенский собор на обедню. А там царь сидит на своем престоле Мономаховом. Притаился блаженный где-то в уголке, стал молиться, да иногда на царя поглядывать: как там Ивашка, усердно ли молится? Обедня закончилась, и царь отправился трапезничать. Пошел и Василий следом. Грозный наконец увидел его и спрашивает: «Где ты был?» – «Там же, где и ты, – ответил юродивый, – на обедне святой». – «Как же я тебя не видел?» – удивился царь. «А я тебя видел, – говорит Василий, – и видел, идеже истинно ты был еси: аще во храме святом, или аще на ином коем месте». – «Нигде я не был, как только в храме», – сказал царь. «Не суть истинни, о царю, глаголи твои сии; ибо аз видех тя тогда ходяща мыслию по Воробьевым горам и строюща дворец». Подивился который раз на прозорливость юродивого Грозный царь и еще больше стал почитать его.