– Может быть, на террасе сядем?
Они ели пасту и запивали её купленным Алекс в деревенской лавке, красным вином. Лёня потребовал для себя бокал, Макс пытался запугивать его больной печенью и лишением себя родительских прав. Мальчик стоял на своём. Максу пришлось сдаться. Он сходил в дом за маленьким фужерчиком, плеснул в него столовую ложку вина, протянул сыну. Лёня попробовал, чуть поморщился, потом серьёзно сказал:
– Хорошее вино.
Алекс и Макс переглянулись и покатились со смеху.
– Очень вкусно, – с удовольствием жуя, говорил Макс.
– Могло бы быть и лучше, если б в здешнем магазине был настоящий Пармезан. Но я рада, что тебе нравится. Добавки?
Отец с сыном дружно протянули ей пустые тарелки, Алекс рассмеялась.
После ужина они сидели на террасе и разговаривали.
– Сверхъячейка – это что такое?
Алекс открыла, было, рот, но Лёня её опередил:
– Это такое страшное грозовое облако, его ещё иногда сравнивают с коровьем выменем, но мне оно больше напоминает осиное гнездо! Она его несколько раз рисовала! Да?
– Да. Почему-то это самый востребованный сюжет.
Она стала рассказывать про ураган, Лёня слушал, открыв рот, Макс смотрел на Алекс и своего сына.
За последние две недели она освоилась в его доме, как в своём собственном и Макс был этому рад, он понять не мог, как раньше без неё обходился. Она быстро научилась управляться в псарне, собаки её полюбили, а ещё она много времени проводила с Лёней. Каждый вечер мальчик читал ей свои любимые книги – «Робинзон Крузо», «Последний из могикан», на очереди был «Всадник без головы».
В дом, как и прежде, приходили помощницы Макса по хозяйству, наводили порядок и готовили обед, но иногда, как это было сегодня, Алекс брала Лёню в подмастерья и они колдовали над сложными заморскими кушаньями, рецепты которых Алекс собирала по всему миру…
Вечер выдался волшебный – тёплый, безветренный, вовсю пели соловьи, солнечные лучи мягко гладили молодую зелень деревьев.
– Одиннадцать часов, – сказала Алекс, – Как я люблю такие вечера! Весь год этого чуда ждёшь!
Макс усмехнулся:
– Но расплата наступит.
Она усмехнулась в ответ:
– Да. В ноябре.
– Где ты родилась?
– В Ленинграде.
– Я тоже.
– И я, – сказал Лёня, зевнул, по-детски потёр кулаками глаза.
– Сынок, пойдём-ка спать!
– А читать? – встрепенулся Лёня, – Мы ведь сегодня не читали!
– Всё завтра, – Макс поднялся, взялся за спинку его кресла, – У тебя глаза слипаются, и ты знаешь правило – режим нарушать нельзя.
Лёня был очень недоволен, но нехотя кивнул.
Макс уложил сына и вернулся на террасу. Алекс сидела с бокалом в руке, завернувшись в тонкий клетчатый плед. Макс налил ей и себе вина, сел.
– Заснул.
– Хорошо. Ты мне расскажешь, что случилось?
Макс потёр переносицу:
– Илью арестовали.
Алекс ахнула:
– Но за что?!
– Его подозревают в убийстве жены. Мне наш участковый на ухо рассказал.
– Ты знаешь, отчего умерла его жена?
Он хлопнул себя по коленкам, поднялся, встал напротив Алекс:
– Дурь какая-то! Отравилась цветами, которые здесь в каждом дворе растут!
– Аконит?
Макс удивлённо на неё смотрел:
– Тебе знакомы эти цветы?
Она пожала плечами:
– Как ты и сказал, они в деревнях в каждом дворе растут, да и в городе возле парадных встречаются. Нас ещё в детстве родители предупреждали их не трогать. Они очень ядовитые, гораздо хуже борщевика, но… она же не могла их просто рвать и есть! Растение токсичное, конечно, но одним листочком насмерть не отравишься!
– То-то и оно! Она их съела много, в салате. Хотя это всё равно ведь не цианид, и если б вызвать вовремя Скорую, то её наверняка спасли бы!
– И подозрение пало на Илью?
– Они много ругались в последнее время, он стал больше пить… Таня была превосходной матерью, со многими в посёлке дружила, но с мужем обращалась просто по-хамски, причём на людях. По пьянке он налево и направо говорил, и мне в том числе, что пора заканчивать с этими унижениями. За неделю до её смерти они ругались прямо во дворе, и он сказал ей, что однажды она заснёт и не проснётся. Это с десяток человек слышали.
– Но ведь это не доказательство, Макс.