– Чушь! – резко произносит миссис Чаппел. – Как будто кто-нибудь отправится на другой край света за существом, которое водится в нашей стране. Тебе даже не стыдно своего невежества!
– Я вот ни разу не видела единорога в наших краях, – возражает Анжелика.
– Потому что они благоволят к девственницам. А нигде ближе Кента ни одной девственницы давно не осталось.
Китти больше не в силах сдерживаться, хотя ей запрещено открывать рот. Возглас вылетает у нее как пробка из бутылки:
– Это русалка, мисс!
Миссис Чаппел ударяет Китти веером по лицу с такой яростью, что, наверное, отшибла бы ей нос, если бы девочка, в совершенстве владеющая искусством уворачиваться от ударов, не успела отпрянуть.
– Русалка? – переспрашивает Анжелика.
– Да!
– Жуткая тварь! – восторженно восклицает Полли. – Мы ее видели!
– И совсем не такая, какой представляешь себе русалку!
– Ну она ведь еще младенец.
– Уродливый младенец, – добавляет Китти и испуганно зажимает рот рукой под гневным взглядом миссис Чаппел.
– Так и ты была не лучше, Китти, но мы уверены, что ты превратишься в красавицу.
– Зубы острые, как у котенка!
– Вся иссохшая. Коричневая. Мертвая!
– Мертвая!
Девушки держат свои чашки с чаем аккуратно, но глаза у них возбужденно блестят, и они тараторят быстрее, чем успевает шевелиться язык, то все хором, то перебивая друг друга. Собачонки, заразившись их волнением, выскакивают у них из-под юбок и принимаются носиться вокруг кушетки, клацая когтями по полу.
– Довольно! – сурово приказывает миссис Чаппел. – Вижу, вы еще недостаточно воспитанны, чтобы брать вас с собой в гости. Впредь буду оставлять вас дома: пускай мадам Парментьер дает вам дополнительные уроки хороших манер.
Девушки разом умолкают.
– По описанию совсем не похоже на русалок, о которых мне приводилось слышать, – говорит Анжелика.
Ибо в раннем детстве, прошедшем на Портси, она однажды сидела на теплых коленях в таверне, где пили, пели и плясали моряки, счастливые, что возвратились домой. Та крохотная Анжелика сосала большой палец и таращила глазенки, блестевшие в свете камина, когда голоса возвысились, дабы поведать о прекрасной морской деве, завлекающей в пучину хороших людей.
То была самая разудалая из всех песен, но…
– Ах, только не эту! – вскрикнула обладательница теплых коленей, щекоча дыханием младенческую щеку Анжелики. – Только не в такую ненастную ночь! Это не к добру!
– Так мы же на берегу, милочка, – рассмеялись моряки. – Чего нам бояться?
– Но в море много других кораблей. И вам самим еще не раз идти в плавание.
Мужчины тотчас умолкли, однако уже на следующий день городская ребятня усвоила подслушанные слова и мотив. Дети ватагой маршировали по дамбе под хлестким ветром, с палками или куклами в своих покрытых цыпками руках, и горланили запрещенную песню про русалку. Серые волны с грохотом разбивались внизу, и дети возвышали голоса почти до крика: «…Три раза кругом повернулся и прямо ко дну, и прямо ко дну пошел наш отважный корабль…»
Детские воспоминания Анжелики зыбки, как видение или сон. Они приходят к ней обрывками, такие яркие и необычные, что кажутся воспоминаниями из жизни, прожитой кем-то другим.
– Я всегда хотела увидеть русалку, – говорит она.
– И увидишь. – Миссис Чаппел похлопывает ее по плечу. – Выглядит она, прямо скажем, совсем не так, как ожидаешь, но тем и убедительнее. Не следует смешивать Науку и Искусство.
– Где же вы раздобыли такую диковину? – спрашивает Анжелика.
– У одного ничтожного городского торговца, – встревает в разговор Элинора, – который выставляет ее в самом унылом и убогом антураже из всех мыслимых. Он понятия не имеет, каким сокровищем владеет.
– Ах, Нелл, ты не права. Не так уж он и плох.
– Да, я действительно не права, потому что он даже и не городской торговец. Он из Дептфорда, и он простофиля почище нашей Китти.
– Китти – хитрая маленькая паршивка, – говорит Полли. – А этот джентльмен кроткий как овечка – новоиспеченный джентльмен, следует заметить, поскольку он сродни грибу, выросшему за ночь. Сейчас у него состояние, какого еще неделю назад и в помине не было, и оно с каждым днем увеличивается.
Анжелика садится на кушетке:
– И как вы намерены поступить с ним?
– Возьму под свое покровительство, – отвечает миссис Чаппел. – Он простодушен, как малое дитя. – Фоксик три раза поворачивается кругом у нее на коленях, и она ласково теребит его ухо большим и указательным пальцем. – Ему повезло, что он меня встретил.
– Бедняга, – фыркает Анжелика. – Это ведь все ненадолго. На следующей неделе кто-нибудь привезет в город маленького черного дикаря или собаку, умеющую взбираться по стремянке, и его дурацкая безделица будет навсегда забыта.