— Ай, е-мое, Е-мое! — начал орать Коля.
— Уй, бля, — только и мог выдохнуть Стручок, увидев рыбью чешую и раздвоенный рыбий хвост, светящийся золотом. — Не отпускай ее, Колян, — мгновенно сориентировался он. — Вали на дно лодки и вяжи. Осторожно, чешую не повреди. Руки сзади. Это же… Это золотое дно! Черпай воду и поливай, вдруг она на воздухе помрет… Давай сюда мобильник!
В голове Стручкова крутился бизнес-план, он на ходу разворачивался и обрастал новыми деталями, от которых захватывало дух.
— Степан? Ты еще соображать можешь? Хорошо! Срочно буди всех к ядреней матери. Кого хочешь из под земли подними, любые бабки плачу. Записывай, а то забудешь. Чтобы, блин, через день в офисе был около кабинета аквариум размером в комнату. И чтобы стекло прямо в кабинет выходило. Это твои проблемы, значит стенку ломайте. И по высшему разряду, с пузырьками там, подземными скалами. Нет, рыб не надо, только растения. Я сказал: любые бабки плачу. Архитектора? Из постели поднимайте и строителям звони, срочно! А сюда, Степан, чтобы срочно подогнали цистерну с питьевой водой. И с большим люком. Чтобы человека внутрь можно было засунуть. Нет, я не пьяный. Выполняй, Степан!
— Это же какая реклама, бля, — Стручок смотрел на рыдающую русалку. — Это же полный писец! Это выход на мировой рынок! — Поливай ее Коля, поливай водой. Помрет еще, не дай Бог!
— Да, Степан, — снова взял он мобильный телефон. — Будите начальника рекламного отдела и чтобы срочно выезжал ко мне!
3.
— Мам, ну мам.
— Что тебе, окаянный? — Алевтина Петровна толкала перед собой тележку, в которой лежали батон хлеба, два пакета молока и пачка пельменей. Ходить в магазин с сыном в последнее время стало сложно: то конфеты начнет выпрашивать, то лимонад, то еще какую-нибудь дрянь.
— Ну купи, ну пожалуйста! Мам!
— Тьфу ты, мерзость какая, положи немедленно! — Алевтина Петровна с отвращением посмотрела на банку закуски «Сказочной» с фотографией полуобнаженной девицы. У девицы был рыбий хвост. — Бесстыжие, совести не осталось!
— Ну мам, а Пете родители купили, говорит вкусно ужасно.
— Жулье чертово! Налепили на банку голую девку и продают втридорога. Ты посмотри, сколько эта твоя баночка стоит, это же грабеж среди бела дня.
— Ничего не нарядили, мам. Это настоящая русалка, ее по телевизору показывали.
— Это где же такую срамоту показывали?
— В новостях, по первой программе. Петя видел, и Толя тоже. У нас в школе все видели, даже учительница рассказывала.
— Знаешь что, сынок, я пока что не миллионерша. Зарплата у меня сам знаешь какая, а тут все дорожает. Вот будешь с отцом встречаться, его и проси.
— Ну мамуля, ну милая, ну хорошая! Я уроки буду хорошо делать, ну один-единственный раз, все говорят, что вкусно. Ну пожалуйста!