Боги, как же я не заметила этого раньше? Дура слепая, никакой магический дар мне не помогает в самых обычных бытовых вещах. Уже все распланировала, уже всех облагодетельствовала.
- Вы не хотите на меня работать? - спросила тихо, сгорбившись на своем кресле.
Я прямо-таки увидела по его эмоциям желание сказать «нет». Сказать и выйти вон... но он сдержался. Вновь поджал губы. Вздохнул тяжело и произнес совсем другое:
- Мне нужна эта работа.
Я заметила подмену понятий, но не стала акцентировать и зашла с другой стороны:
- А про какой долг шла речь?
Его эмоции полыхнули возмущением, но вида он не показал:
- Я должен расплатиться за уничтоженный корабль: четверть брату и половину гильдии торговцев, - я вспомнила, конечно, он же уже об этом рассказывал. Марус тогда еще сказал, что команда капитана не бросит и поможет расплатиться... кажется, только мальчишка был так наивен.
- И тебе обидно, что Хоруф бросил тебя с этими долгами, - предположила я.
- Будто я для себя старался, - проворчал капитан. - Будто не все вместе мы решили пойти в плаванье и поймать ту проклятую водную тварь, - он бросил в мою сторону извиняющийся взгляд, но не прервал речи: - Будто я делал это ради себя, а не чтобы защитить их, их детей и внуков! Будто это мне надо было рисковать всем ради их спасения!
Я вздохнула. Его обида была понятна:
- Но совладельцем судна являешься ты, капитаном тоже, и на тебе ответственность за утонувший корабль...
- Да. Я сам во всем виноват, - вздохнул он горько. - Мне не следовало в это ввязываться с самого начала.
Возможно. Но тогда я не знаю, как долго еще я бы сидела в одиночестве на дне моря. Мне-то их действия принесли выгоду.
Вспомнила и цену вопроса и решила, что не так все и страшно:
- Если будешь работать на меня, то к концу сезона штормов я заплачу тебе шесть золотых,
- предложила я баснословный гонорар, - сможешь расплатиться со своими долгами.
- Благодарю вас, госпожа, - он склонил голову, но эмоции его все еще оставались ужасными: ярость, безысходность, почти ненависть. Я никак не могла понять, почему.
- Что-то еще не так? - спросила растерянно.
- Все прекрасно, госпожа, - опять короткий поклон и вспышка скрытого гнева.
Черт, эти экивоки мне надоели. Я напрягла свое ментальное чутье, пытаясь вспомнить то, как работала в пустыне с полуорком, вцепилась в эмоциональную сферу Гарта, которая окружала его словно аура, и прошипела сквозь зубы:
- Говори уже! Что не так?
- Н-нет, - с трудом выдавил он из себя.
- Говори! - я уже шипела, не хуже змеи, Кракен косился на меня с веселым любопытством, сбивая настрой. - Хватит этих твоих придворных премудростей, сейчас мы наедине, никто не узнает, что ты скрываешь. Говори сейчас же!
- Вы узнаете, - едва сумел выдавить из себя он, сопротивляясь моему давлению.
Твою ж дивизию!
- Я и так уже знаю, я чую, я русалка - ты не забыл? Я чувствую каждую твою эмоцию, вижу твой гнев, ненависть и безысходность. Я хочу знать, почему это с тобой творится? Я же дала тебе возможность расплатиться по долгам без особых хлопот...
Он вдруг резко вскочил со стула, так что тот повалился назад:
- Ненавижу! - вскричал злобно. - Ненавижу все это! Ненавижу ложь! Ненавижу притворство! Мне с самого рождения путь был заказан в помощники торговца. Младший сын, конечно, дело должно отойти к брату. Я же получил образование - и хватит, иди ищи свое место. Если повезет - женишься на наследнице какого-нибудь купца, получишь наследство. А пока прислуживай, угождай, ищи выгоду... ненавижу все это!
Я только и могла открывать удивленно рот. Боже мой, а ведь я думала, что у нас хорошие отношения, что он помогает мне в пути, таскает коляску, подсказывает по доброте душевной и из личной симпатии. Я даже мельком думала, что он в меня немножко влюблен! А это он, оказывается, обслуживает клиента, как с детства выучен был. Любой каприз за ваши деньги.
- Отец любил меня, - вздохнул Гарт, чуть остывая, - не стал неволить. Когда я обнаружил страсть к морю, во всем мне помог. Думал, я буду торговые караваны водить... - опять ярко вспыхнула ярость, - ненавижу! Все эти договора, грузы, погрузки-разгрузки, налоги-поборы, связи с портовыми крысами, тому на лапу дай, этому ручку позолоти... я сбежал от этого так далеко, как только мог. Сколько бы брат меня трусом не обзывал, сколько бы отец не выражал свое разочарование - я знал, что хочу лишь моря и никаких этих проблем...
- Слабак, - бросила я, откидываясь на кресло, поленце в костер его ненависти. Если уж разворошила улей, надо доводить до конца.