Я улыбаюсь ему, оценивая его доброту. Я никогда не встречала такого человека, как он, и я решила рассказать ему об этом.
— Ты полная противоположность всех мужчин, которых я когда — либо встречала, — говорю я, что вызывает у него улыбку.
— И я могу честно сказать, что никогда не встречал такой женщины, как ты, — отвечает он, смеясь.
Мне приходится смеяться вместе с ним, потому что я уверена, что это правда. Он никогда не встречал женщину, которая не могла бы водить машину, открыть бутылку пива или запомнить названия обычных вещей… список можно продолжить.
— Боюсь, я не знаю, какой инструмент откроет бутылку, — признаюсь я, пожимая плечами, когда смотрю вниз и понимаю, что мы все еще держимся за руки. Я осторожно отпускаю его, а затем иду на кухню, понятия не имея, где мне начать искать что — то, с чем я незнакома.
Сойер встает и идет за мной на кухню, Том — следом. Том лает на нас, а затем ложится на собачью подстилку у раздвижных дверей, ведущих на крыльцо.
Тем временем Сойер открывает несколько ящиков, прежде чем находит подходящий инструмент, а затем снимает крышку с бутылки. Он делает большой глоток пива и издает звук, будто он доволен. Я наливаю себе стакан апельсинового сока (мой любимый напиток), а потом мы оба просто стоим, ничего не говоря.
Сойер оборачивается и смотрит на вид за окном. Луна стоит высоко, а звезды яркие, отражаются в океане в конце улицы.
— Я никогда не устану от этого вида, — говорит он.
Я киваю.
— Он прекрасен.
Мы стоим еще несколько секунд, прежде чем я снова нарушаю молчание:
— Не хочешь немного посидеть в гостиной?
Он кивает, и я веду его из кухни в гостиную, где он садится на диван, а я сажусь рядом с ним.
— Я очень ценю, что ты доверяешь мне свой дом, — начинаю я, улыбаясь ему.
— На самом деле это дом моей матери, — поправляет он меня. — Был им.
— А, я помню, что агент Джанет рассказывала нам что — то об этом.
Сойер кивает и смотрит на свое пиво, его глаза становятся немного грустными.
— Мама умерла несколько месяцев назад, и я пытаюсь решить, стоит ли мне просто продать дом или сдать его в аренду. В конце концов, я решил сдавать его.
— Мне очень жаль слышать о твоей матери, — говорю я, думая обо всех травмах, которые этот бедняга перенес за последние два года. Сначала жена, а потом мать. И теперь у него двое маленьких детей, о которых нужно заботиться… в одиночку.
Я хочу протянуть руку и обнять его, сказать, что все будет хорошо, но я знаю, что не могу этого сделать. Почему я чувствую побуждение, я не понимаю. Я никогда не любила Эварда. Мы были дружелюбны, да, и мы достаточно хорошо ладили, но на этом наши отношения заканчивались. Брак в морском мире — дело удобства — никто не женится по любви.
— В доме было так много… мусора, который пришлось перебрать, — продолжает он. — Целая жизнь… вещей. Я прошел через многое и пожертвовал гораздо большим. Потом со всей этой мебелью я понятия не имел, что с ней делать… Я рад, что ты можешь использовать ее всю, — он вздыхает. — Ты не представляешь, какой груз упал с моих плеч.
— Я тоже рада, что все получилось, — киваю я и делаю еще глоток сока. Я замечаю, что у него осталось около трети пива. Надеюсь, он захочет еще.
— Ты живешь далеко от дома своей матери? — спрашиваю я.
Он качает головой.
— Чуть дальше по улице. И, — продолжает он, поднимая взгляд от пива и прямо на меня. — Я многое умею, поэтому, если что — то когда — нибудь сломается, просто позвони мне, и я сразу приду.
— Спасибо, — говорю я, быстро кивая.
Затем между нами наступает тишина, прежде чем Сойер спрашивает:
— Почему ты уехала из Греции?
Я тяжело сглатываю. Мне не нравится тот факт, что я лгу ему, но от этого никуда не деться. По крайней мере, теперь я могу сказать ему частичную правду.
— Я убегала от… брака по расчету, которого не хотела.
Его глаза расширяются.
— Я не знал, что так устраивают браки в Греции.
— Маленький город, — отвечаю я, пожимая плечами. Кажется, это мой ответ на все, что не соответствует шаблону.
— Кто устроил этот брак между тобой и твоим избранником?
— Ну, я была замужем раньше, и мой муж умер, — начинаю я.
— Я помню, ты говорила мне об этом раньше, — говорит он.
— Тогда брат моего мужа, Каллен, решил, что я должна принадлежать ему, потому что, когда умирает старший брат, все его имущество переходит к младшему брату.
— Но жена вряд ли является собственностью, — пытается возразить Сойер.
Я качаю головой.
— Она именно такая… по крайней мере, там, откуда я родом, на Корсике.
— Звучит ужасно.
Я киваю.
— Так и было.
— Есть ли что — то еще в этой истории?
Я снова киваю.
— Каллен считал, что я должна выйти за него замуж после смерти Эварда, хотя у Каллена уже было шесть жен…
— Шесть жен? — повторяет Сойер и чуть не падает с дивана.
— Да, шесть жен — это много, и это много, даже там, откуда я…
— Тем не менее, он хотел сделать тебя своей седьмой?
— Верно, — я чувствую, что должна объяснить. — У Каллена всегда была эта… одержимость мной. Он ухаживал за мной до Эварда, но поскольку Эвард был старшим братом, он смог выбрать жену первым, и он выбрал меня.
— Хм, — говорит Сойер и делает еще один большой глоток пива. — У тебя есть дети от этого Эварда?
Я качаю головой.
— Я не смогла забеременеть.
Сойер кивает.
— В данном случае это могло быть благословением, потому что было бы гораздо сложнее сбежать с детьми.
— Верно, — говорю я, делая еще глоток сока и продолжая свой рассказ. — В любом случае, Каллен гадкий, — моя челюсть сжимается, и я чувствую, как пальцы впиваются в стекло, когда я думаю о мужчине, который чуть не стал моим мужем. — Он подлый и всегда злой. Моя жизнь с ним, как его седьмой жены, была бы несчастной.
Сойер кивает.
— Нужно много мужества, чтобы сделать то, что ты сделала, Ева.
Я склоняю голову набок.
— Это был единственный ответ для меня.
— Что ж, я рад, что ты уехала, и, надеюсь, ты наслаждаешься своей новой жизнью в Шелл — Харборе.
Я смотрю на него, и его улыбка такая искренняя, его глаза такие заботливые.
— Да, очень.
— Ты когда — нибудь скучала по своей прежней жизни или своему городу?
Я обдумываю вопрос.
— И да, и нет, — отвечаю я. — Я скучаю по своей ближайшей подруге Маре и скучаю по некоторым аспектам своего дома. Это красивое место. Но я не скучаю по другим. Это совсем не то, что здесь — там женщины — собственность, как я упоминала ранее. Имущество, как в… мужчины на самом деле владеют ими. Но здесь я могу делать все, что захочу, или быть такой, какой захочу. Для меня нет никаких ограничений из — за того, что я женщина.
— Конечно, нет, — говорит Сойер. — И не должно быть. Ты так же способна, как и мужчина. Такая же умная.
— Мне это нравится, — мягко отвечаю я, улыбаясь ему и думая о том, какой он невероятный человек.
— Как думаешь, ты останешься здесь на некоторое время или захочешь посмотреть, что могут предложить другие города? — спрашивает он, и в его глазах появляется что — то обнадеживающее. А, может, мне это только кажется?
— Я не вижу причин покидать Шелл — Харбор, — отвечаю я с широкой улыбкой. — По крайней мере, пока что. Я обустраиваюсь здесь, и у меня есть прекрасная подруга Венди, а теперь милый… как мне тебя называть еще раз?
Он смеется.
— Либо домовладелец, либо механик.
— Или и то, и другое, — заканчиваю я, делая еще глоток сока.
— И друг, Ева.
— Спасибо, — говорю я и удивляюсь тому, как застенчиво я говорю.
— Что ж, я рад, что ты здесь, — говорит он, глядя на меня своими проницательными глазами. — И если тебе когда — нибудь что — нибудь понадобится, я хочу, чтобы ты сразу же позвонила мне. Не медли, ладно?