Вот едет могучий Олег со двора,С ним Игорь и старые гости,И видят: на холме, у брега Днепра,Лежат благородные кости;Их моют дожди, засыпает их пыль,И ветер волнует над ними ковыль.
Князь тихо на череп коня наступилИ молвил: «Спи, друг одинокий!Твой старый хозяин тебя пережил:На тризне, уже недалекой,Не ты под секирой ковыль обагришьИ жаркою кровью мой прах напоишь!
Так вот где таилась погибель моя!Мне смертию кость угрожала!»Из мертвой главы гробовая змияШипя между тем выползала;Как черная лента, вкруг ног обвилась:И вскрикнул внезапно ужаленный князь.
Ковши круговые, запенясь, шипятНа тризне плачевной Олега:Князь Игорь и Ольга на холме сидят;Дружина пирует у брега;Бойцы поминают минувшие дниИ битвы, где вместе рубились они.
Утопленник
Простонародная сказка
Прибежали в избу дети,Второпях зовут отца:«Тятя! тятя! наши сетиПритащили мертвеца».«Врите, врите, бесенята, —Заворчал на них отец; —Ох, уж эти мне ребята!Будет вам ужо мертвец!
Суд наедет, отвечай-ка;С ним я ввек не разберусь;Делать нечего; хозяйка,Дай кафтан: уж поплетусь…Где ж мертвец?» – «Вон, тятя, э-вот!»В самом деле, при реке,Где разостлан мокрый невод,Мертвый виден на песке.
Безобразно труп ужасныйПосинел и весь распух.Горемыка ли несчастныйПогубил свой грешный дух,Рыболов ли взят волнами,Али хмельный молодец,Аль ограбленный ворамиНедогадливый купец?
Мужику какое дело?Озираясь, он спешит;Он потопленное телоВ воду за ноги тащит,И от берега крутогоОттолкнул его веслом,И мертвец вниз поплыл сноваЗа могилой и крестом.
Долго мертвый меж волнамиПлыл качаясь, как живой;Проводив его глазами,Наш мужик пошел домой.«Вы, щенки! за мной ступайте!Будет вам по калачу,Да смотрите ж, не болтайте,А не то поколочу».
В ночь погода зашумела,Взволновалася река.Уж лучина догорелаВ дымной хате мужика,Дети спят, хозяйка дремлет,На полатях муж лежит,Буря воет; вдруг он внемлет:Кто-то там в окно стучит.
«Кто там?» – «Эй, впусти, хозяин!» —«Ну, какая там беда?Что ты ночью бродишь, Каин?Черт занес тебя сюда;Где возиться мне с тобою?Дома тесно и темно».И ленивою рукоюПодымает он окно.
Из-за туч луна катится —Что же? голый перед ним:С бороды вода струится,Взор открыт и недвижим,Всё в нем страшно онемело,Опустились руки вниз,И в распухнувшее телоРаки черные впились.
И мужик окно захлопнул:Гостя голого узнав,Так и обмер: «Чтоб ты лопнул!» —Прошептал он, задрожав.Страшно мысли в нем мешались,Трясся ночь он напролет,И до утра всё стучалисьПод окном и у ворот.
Есть в народе слух ужасный:Говорят, что каждый годС той поры мужик несчастныйВ день урочный гостя ждет;Уж с утра погода злится,Ночью буря настает,И утопленник стучитсяПод окном и у ворот.
«Жил на свете рыцарь бедный…»
Жил на свете рыцарь бедный,Молчаливый и простой,С виду сумрачный и бледный,Духом смелый и прямой.
Он имел одно виденье,Непостижное уму,И глубоко впечатленьеВ сердце врезалось ему.
Путешествуя в Женеву,На дороге у крестаВидел он Марию Деву,Матерь Господа Христа.
С той поры, сгорев душою,Он на женщин не смотрел,И до гроба ни с одноюМолвить слова не хотел.
С той поры стальной решеткиОн с лица не подымалИ себе на шею четкиВместо шарфа привязал.
Несть мольбы Отцу, ни Сыну,Ни Святому Духу ввекНе случилось паладину,Странный был он человек.
Проводил он целы ночиПеред ликом пресвятой,Устремив к ней скорбны очи,Тихо слезы лья рекой.
Между тем как паладиныВ встречу трепетным врагамПо равнинам ПалестиныМчались, именуя дам,
Возвратясь в свой замок дальный,Жил он строго заключен,Всё безмолвный, всё печальный,Без причастья умер он.