Прижавшись к дверному косяку, я молча следила за его суетливыми движениями. Скорей бы, скорей бы он ушел! Это было невыносимо! Хочу остаться одна. Здесь, в своей квартире, в своей хорошей жизни...
- Я тебе оставлю денег. - Он бросил на стол несколько крупных купюр. - Позвонишь мне, как закончатся. Ну и вообще - надо будет что - звони. Записала мой номер себе?
Он уже был у двери, готовый выйти. Мне нужно было лишь сделать шаг в сторону. Я все медлила. Кит нетерпеливо взялся за дверную ручку. Я подняла на него глаза. Не знаю что в них было, в моих глазах. Я же с этим не знакома. С такими чувствами. Может, их надо прятать... я еще не умела. И может он увидел. Как-то понял... может на него уже смотрели ТАК другие женщины. Или там я не знаю... Но когда я схватила его руку, лежащую на двери, рука его уже была не твердой и соскользнула, поддаваясь мне.
- Не уходи. - Прошептала я, сжимая его запястье: - Пожалуйста, останься...
Он взял меня за подбородок. Нежно. Ну насколько мог. Посмотрел внимательно и долго. Так долго, что я успела умереть и родиться заново. Хотелось зажмуриться, но я терпела.
- Да ведь я и пришел, чтобы остаться. - Произнес он.
- Что? - Не поняла я. - О чем ты?
Он усмехнулся уголками губ.
- О том, о чем сказал
- Не уйдешь? - Спросила я упрямо.
- Уйду.
- Ну и уходи...
- Не боишься больше меня? Я же вижу, что-то поменялось. - Сказал он довольно мягко. Ну для него - мягко. - Нет, Кать, это приятно, что ты не шарахаешься от меня больше, но я не нуждаюсь в твоей жалости.
- Мне не жалко тебя. - Сказала я и тут же осеклась: - Ну в смысле... это не имеет значения. Эта твоя проблема тут ни причем.
- А какая - причем?
- Проведи со мной ночь. - Выпалила я. Брови его поползли наверх, и он отшатнулся от меня.
- Чего?! - Недоверчиво спросил он. - В смысле...
- Да! - Быстро ответила я. И добавила тихо: - А потом можешь уходить.
Кит хохотнул и поставил сумку на пол.
- Это как же понимать? - Весело спросил он. - Нет, ну правда! Ты же вчера говорила, что спать со мной это... как ты говорила? А! Отвратительно! И что добровольно никто бы не согласился!
- Да. - Согласилась я.
- Ну и?!
- Мне именно это и нужно. Отвратительно. Так, как ты это делал раньше. Чтобы... я хочу снова тебя ненавидеть. - С болью сказала я. Внутри у меня все дрожало. Еще секунда - и я бы расплакалась.
- Ты все еще сломанная кукла. - Он покачал головой. - Но я уже не хочу тебя ломать. Ты разве не заметила?
- Попробуй в последний раз. - Попросила я, срываясь на истерику: - У тебя же это всегда получалось. Не оставляй меня ВОТ ТАК! Я не знаю, что с этим делать!
- Да о чем ты говоришь? - Недоуменно спросил он. - Черт, ну ладно, покувыркаюсь с тобой, не вопрос. Поехали со мной к Петьке съездим. Поедешь?
Я радостно закивала.
- Только переоденусь! Минутку!
В ванной я быстро натянула свежую одежду, а потом по привычке уже уставилась в зеркало. Минутка для себя. "Катерина, ты лгунья! Ты врешь врешь врешь! Ты не хочешь его ненавидеть. И уже не сможешь. Ты лгунья и дура" Но я отвоевала еще сутки рядом с ним. И сейчас я была счастлива.
Мы снова поехали на такси. Я хотела, чтобы он держал меня за руку, села к нему ближе. Но он снова возился в своем телефоне и не обращал на меня внимания. Поэтому я не шевелилась, просто смотрела перед собой на дорогу. Мне было и больно от его равнодушия, и хорошо, что он рядом, пока рядом. Мне снова припомнилось прошлое. Наша с ним жизнь. Я часто была с ним рядом, но ведь мне никогда не было хорошо. Почему?
- Как ты ко мне относился? - Тихо спросила я. Он оторвался от своего телефона и удивленно посмотрел на меня.
- Что?
- Когда я жила у тебя, как ты ко мне относился на самом деле? Ты... едва замечал меня, да?
- Ты мне нравилась. - Сказал он. - Ну в принципе мне нравятся девки пожирнее, чтобы там жопа была и все дела. А ты худовата была. Но это даже... интересно было. Как тростинка. Красивые глаза, волосы, зубы.
На лице моем отразился ужас.
- Господи, Кит... я же не лошадь!
- Конечно. Ты косуля! - Он засмеялся. - До лошади тебе далеко. Хотя на лошади ездить удобней, чем на косуле. Все время чувство, что раздавишь неосторожно.
- Кит... ты такой грубый...
- Да что?! Я же и не трогаю тебя. - Будто противореча себе, он по-свойски обнял меня одной рукой и притянул к себе. Поцеловал в макушку. - Брось, я не грубый. Это ты слишком... хрупкая. Как будто другой породы, не моей. Скажем как... я буйвол, а ты косуля. Буйволу не чета.
Я высвободилась из его руки и отодвинулась, посмотрела на него насуплено и обиженно.
- Перестань...
- Не злись, Катьк, - примирительно произнес он. - Ты мне нравилась. Правда. Я же выбрал тебя в отпуск тогда. Даже денег заплатил за тебя той сводне. А мог и бесплатно взять любую. Но выбрал тебя. И не прогнал, когда тебе некуда было идти. Мало тебе что ли доказательств?
- Да уж! Доказательства говорят сами за себя! - С отчаянием выдохнула я. Но он не понял моей горькой иронии и улыбнулся, довольный собой.
- Видишь! Но скажи мне - почему ты меня об этом сейчас допрашиваешь? С какой радости вообще? Это было сто лет назад!
- Просто я хочу... найти тебе оправдание. Тому, каким ты был, как обращался со мной. Хочу увидеть, что я ошибалась, ты не такой плохой, каким казался мне.
- Да почему я плохой-то?! Я не обижал тебя никогда.
- Не обижал?! Ты... я ненавидела тебя! Ты меня использовал. Как будто я... какая-то вещь, которую берут иногда в постель для личного пользования. Ты был груб! Всегда!
- Это не так! Ну... я же говорю, мы разной породы. И я делал так, как принято в моей породе. А как в твоей - я и не знал. Ты же молчала всегда. Вчера ты сказала, как тебя целовать, я так и сделал, разве нет?
- Ты... я думала, ты забыл уже... не обратил внимания на тот поцелуй... - Ошарашенно пробормотала я. И тут же испугалась - он все понял! Он понял, что я чувствовала! Меня будто поймали за какой-то непристойностью.
- Не обратил внимания?! - Удивился он. - Конечно обратил! Ты же раньше сжимала зубы, а вчера - нет. И чуть ли не лезла на меня сама.
У меня в глазах защипало, и я отвернулась.
- Мне всегда хотелось, чтобы ты не сжимала зубы. - Тихо сказал Кит. - Я тебе дарил подарки, помнишь? Эти все шмотки, побрякушки, духи. Всегда тебе привозил что-то из поездок. Давал тебе деньги постоянно.
- Я же на тебя работала!
- Да перестань, ты бы бесплатно все делала, куда бы ты делась!
- Заставлял меня спать с твоими друзьями...
- Ну это... - Он сконфузился. - Это когда я понял, что все бесполезно. В смысле... как я ни старался, ты все равно сжимала зубы. Тебе все было противно. Меня это достало, если честно. Кто бы мог подумать - тебя просто надо было целовать "как в кино". Все эти розовые сопли и бантики... Катя, но я же не знал.
- А если бы знал? - Тихо спросила я.
- А этот твой бывший - он так и делал? Вздыхал под луной, лизал тебе губы, как пломбир, пальчики целовал?
- Да...
- Тогда почему же ты здесь?
Я посмотрела на него, забыв, что он увидит в моих глазах слезы. Он ждал спокойно, без насмешки.
- Я не знаю. - Сказала я.
Он отвел глаза и расслабленно откинулся на сиденье.
- Слушай, я не очень люблю копаться в мозгоплетениях. Но про тебя я одну вещь понял уже давно. Я как-то общался с Танечкой Бутаковой, ты ее знаешь?
- Да, она была подружкой Леры.
- Ну да. И вот мы про тебя разговорились. Она все удивлялась, что ты так надолго при мне осталась, Лерка думала, что после отпуска я тебя отпущу, и она тебя снова перехватит. Заставит работать на себя. Мы об этом с Танькой и говорили как раз. Я сказал ей, что ты... в общем, ты фригидная. И тебя к их блядскому делу не удастся приспособить. Толку не будет. Девки же, хоть и проститутки, испытывают удовольствие от этого дела. Никакой мужик не захочет трахать полное бревно. В общем, я тебе дал антирекламу. Хотя я не врал на самом деле. Так и было, ты сама знаешь. Танька мне тогда рассказала про тебя. Ну что ты попалась в лапы педофилки Мироновой, и она тебя заставляла развлекать старперов. А потом один из них тебя взял на содержание. То есть у тебя был богатый опыт. Но... опыт только с извращенцами. И Танька сказала, что, типа, у тебя проблемы с этим делом поэтому. Ну как сейчас по ящику говорят - детская психическая травма и все такое. Провести столько времени в лапах педофилов... ты не могла быть после этого нормальной женщиной. Нормальный мужик типа меня тебя... не смог бы расшевелить.