Я смотрела в окно и думала о том, что я отрезала себя от всей своей прошлой жизни. И о том, что мне, вдруг, стало легче дышать. Будто я сбросила тяжкую ношу. Так странно...
Мое прошлое с этого дня становилось все более туманным и зыбким. Лица родителей померкли, в сердце не было ни капли грусти по поводу того, что я потеряла. Не думаю, что дело было в черствости моего характера. Скорее так я защищалась. Ведь вся моя прошлая жизнь, даже хорошее, что было в ней, перечеркивалось вспышками лиц "братиков" и "сестренок". И чтобы не думать об этих лицах, нужно было не думать ни о чем, что было до двенадцати моих лет.
Дальше ты знаешь. Я провела первую ночь на вокзале. Под утро ко мне подошел таксист, присел рядом и стал расспрашивать кто я и откуда. Я сказала, что сбежала от родителей, что я из другого города, и обратно не вернусь. Он предложил мне пойти в гости к одной "доброй и хорошей женщине", которая помогает маленьким девочкам. Я радостно согласилась. Так я попала к Мироновой. Потом я попала к своему покровителю. Потом меня продали тебе. Потом я сбежала. И теперь я снова с тобой. Все.
Я долго не решалась взглянуть на Кита. Мне хотелось, чтобы он без слов обнял меня, погладил по голове. Я была уверена, что так он и сделает. Но я ошиблась. И тогда я все-таки решилась повернуться к нему. Его взгляд был устремлен куда-то на горизонт. Казалось, он и не слышит, что я закончила свой рассказ. Моя рука робко прикоснулась к его руке. Он дернулся, будто хотел отвести руку, но удержался. Посмотрел на меня. С такой болью, что я отшатнулась от него. Что-то было в его глазах, что-то такое, чего мне бы никогда не хотелось видеть!
- Почему ты так на меня смотришь?! - Закричала я. - Я ни в чем не виновата!
- Я... - прошептал он одними губами, голос его сорвался. - Катя, я... убил твоего отца.
- Что...
- Да.
- Нет. Нет, ты врешь!
- Да.
Я спрятала лицо в ладонях. Но не плакала. Просто слушала, как бьется в висках кровь. Оглушительно. Так оглушительно, что слова Кита едва доходили до меня.
- Я только один раз в жизни убил человека. Это был он. Катя!
Я не двигалась.
- Катя!!! - Рявкнул он.
Убрав руки от лица, я повернулась к нему.
- Что мне с этим делать? - Тихо прошептал он. - Что будет дальше? С тобой и со мной?
- Что...
- Я не хочу тебя терять. - Он нашел мою руку и сжал ее.
- Все хорошо. - Выдавила я. - Все как раньше.
- Да?
- Да.
- Тогда почему ты так на меня смотришь?
- Черт, Кит, я просто... не ожидала этого. Вот и все.
Я посмотрела на наши руки. Моя рука лежала в руке, что убила моего отца. Какое странное чувство. Мне хотелось разорвать эту связь, ненадолго. Просто чтобы прийти в себя. Но он... будет страдать. Он будет думать, что я ненавижу его. И я оставила свою руку в его. Посмотрела ему в глаза.
- Я ничего не знала о них с тех пор. Думала, их посадили в тюрьму. Я не знала, что отец мертв. Жаль, что ты убил. Жаль, что не кто-то другой...
- Да, я знаю. Мне тоже... жаль.
- Расскажи мне все.
- Точно?
- Да... и покончим с этим.
Он сам отпустил мою руку.
- Давай допьем этот чертов коньяк. - Он налил мне и себе. Мы медленно выпили, каждый наедине со своим морем.
- Я расскажу тебе, Кать. А потом мы сделаем вид, что это сделал кто-то другой. Да?
- Да. Так мы и сделаем.
- Думаю, он бы нашел тебя, если бы остался жив. - Чуть слышно пробормотал Кит.
- Из тюрьмы?
- Из тюрьмы? - Он бросил на меня быстры взгляд и тут же отвел глаза. - Его же не посадили, Кать. Ты ничего не знаешь.
- В смысле? Как не посадили? Я... ошиблась?! Кит, я же не ошиблась, верно?! Это же был он! Он убивал детей, да?!
- Да, это был он. Но его не посадили. Про эту историю не особенно шумели. Понимаешь, он же был важной шишкой... у него были связи. Другие важные люди тоже могли попасть под раздачу Никому не нужно было, чтобы газеты трепали эту историю. - Он помолчал. Потом продолжил: - Ты пойми, мне тогда самому было лет восемнадцать. После интерната в бригаде у одного перца ходил, всякие поручения выполнял. Мне особо ничего не рассказывали, я был никто, просто боец. Что слышал краем уха, из разговоров, то и рассказываю тебе. В общем... наверное это и случилось все после твоей записки. Ты, получается, Катерина Лагутина?
- Да.
- Лагутин... да, дом Лагутина - так называли вполголоса то место. Конечно все, кто был посвящен - в диком шоке были. Дом Лагутина, сад Лагутина - прям как название страшилок стало. В саду Лагутина нашли кости. Много могил. Детские кости. Знаешь, я помню даже, кто-то говорил, что исчезла его дочь. Слухи один страшней другого пошли. Стали говорить, что и дочь его там была закопана. А ты, оказывается, сбежала просто. Сначала арестовали Лагутина с женой и их садовника. Этот Владислав как его там - видимо, он. А потом адвокат так все вывернул, что это садовник маньячил. Пока хозяев не было, детей приводил, убивал и закапывал. А Лагутин с женой не при делах. Их отмазали виртуозно! Садовник сознался во всем, а Лагутиных выпустили. Нужные люди подсуетились, все это дело замяли, все удачно слили на садовника. Но все, кто в теме был - все знали, что это Лагутин. И, конечно, оставлять его дальше маньячить никто не собирался. У многих дети. Да и вообще - по понятиям если, такие вещи не спускают. Зверье надо отстреливать. Люди собрались, порешали что делать. Мой хозяин взял на себя обязательство. В то время он меня активно продвигал в обществе, поэтому сказал, что я должен убрать Лагутина, чтобы завоевать авторитет среди уважаемых людей. Типа, миссия высокая и все такое. Он знал, что я снайпер. В кружке при интернате научился хорошо оружием владеть. Он мужик был грамотный, не афишировал это мое умение, иначе меня бы подписывали на это дело постоянно. А киллеры долго не живут. Жалел меня, он и сам детдомовский был. Но это дело я должен был провернуть, чтобы, так сказать, карьеру сделать. И... я это сделал. Не знаю, грех на душу взял. Или наоборот.
- Ты его застрелил?
- Да. Все быстро было.
- А... мама?
- Я не знаю что с ней. Могу только сказать, что она никого не интересовала. Наверное, живет где-нибудь. У нее же, ты говоришь, были счета свои. Да и все что от отца твоего осталось, наверное, ей перешло. Ты можешь ее найти.
- Зачем?!
- Ну не знаю... я просто все веду к тому, что мать твою я не трогал.
- Для нее все сложилось удачно, - усмехнулась я.
- Не знаю. Может и нет. Она же потеряла дочь.
- Думаешь, ее это волнует?
- Сама говоришь, она защищала тебя от него.
- Пусть горит в аду. - Прошептала я. - Пусть оба они горят там.
- У тебя есть я.
- У меня есть ты, Кит.
Мы вернулись, когда совсем стемнело. Клара привезла новых постояльцев. Это была молодая пара - парень с девушкой, может чуть младше нас, и мать девушки. Не знаю, проголодался ли Кит, что до меня, то я бы лучше сразу поднялась к себе в комнату. Однако правила приличия требовали, чтобы мы сидели за столом и снова вели беседы. Вернее - я вела со всеми беседу, потому что Кит, такой шумный за другими столами, и с другими людьми, переступая порог этого дома, резко терял дар речи. Не спорю, сейчас у нас появились новые причины для того, чтобы замкнуться в себе, но он мог хотя бы мне подыграть.
Новые постояльцы явно стеснялись и толком не знали как себя вести в обществе странной семейки Кита, потому я снова взяла на себя роль "создающей нормальную реальность". Марк - единственный кто мне помогал. Клара сидела загадочная и отрешенная, как и ее сынок. Старая Ева деловито шмыгала из кухни в гостиную с подносами и тарелками и, конечно же, вообще никак себя не проявляла в роли собеседника. С трудом пополам ужин дотянулся до завершения. Мы с Китом, сказав, что устали от прогулки, прошмыгнули в свою комнату и заперлись. Кит включил радио с какой-то классической музыкой. Я растянулась на кровати и невидящим взглядом уставилась в потолок. Звуки радио не заглушали суету за дверью - Клара проводила для постояльцев экскурсию по второму этажу.