- Как тебе книжка? - Лукаво спросила я. - Не думала, что ты умеешь читать.
- Развиваюсь помаленьку. До сказок дозрел. - Ухмыльнулся он.
- И как тебе?
- Фигня ваш Андерсон. За репку и курицу рябу драматургии больше.
Я засмеялась.
- Нет, Кать, правда. Он больной чувак. Зачем сказки с плохим концом? Детям такое читают, да? Это натурально триллеры! Когда вроде переживаешь за героя, думаешь, ну вот, победил он всю нечисть, щас будет салют и мешок ништяков в подарок. А тут бац - и он сдох в последнем абзаце. На хрен такие сказки нужны, а? Расстраивают только.
- Кит, ты такой милый...
- Русалка! - Возмущенно сказал он. - Охренеть! Да ведь она сдохла в конце, ты знала?
- Ну нет, она кажется... в какое-то там небесное создание превратилась, летала, детей целовала.
- Да говорю тебе - сдохла. Просто цензура его чернуху не пропустила, и ему пришлось подсластить это дело небесными созданиями. Но разумному человеку там все ясно между строк. Утопла. Сыграла в ящик. Суицид, бля... чистый суицид.
- Тебе ее жалко? - Умилительно прошептала я ему в самое ухо. - Мой мальчик расстроился от грустной сказки?
- Да не в том дело. - Он серьезно посмотрел на меня. - Кать, этот Игнат, он же намекал на эту сказку. Типа, я - русалка.
- Ага.
- Ты понимаешь, я все думаю над его словами. Он много чего тогда рассказал. И много правды было, которой знать не мог. Я думаю, он не шарлатан, думаю, он настоящий колдун, видит всякое там будущее-прошлое.
- Я в этом не уверена...
- Ты умненькая девочка, Кать. - Он погладил меня по голове. - Но я лучше тебя в людях разбираюсь. Когда с челом базаришь, надо сразу отслеживать, где он правду говорит, а где начинает петлять. Люди ведь не полностью врут. И не полностью все на чистоту говорят. Вот нужно уметь различать. И если чел петляет, у него всегда какой-то свой интерес. Этот интерес тоже вычислить надо. Я на этом не одну собаку съел, пока ты книжки читала.
- Конечно. - Легко согласилась я. - Я просто шучу! Ты очень умный, ты хорошо разбираешься в людях, я знаю.
- Да... так вот этот Игнат - он мутный черт. Он вроде правду говорил. И в то же время, у него какой-то свой интерес был. Меня это... напрягает. Я вспоминаю все что он говорил и по полочкам раскладываю, хочу отличить, где он петлял. И сказку же он не просто так помянул.
- Просто аллегория.
- В чем ее смысл, этой твоей аллегории? В том, что эта хвостатая девка, то бишь я, из хорошего мира попала в плохой и там, в плохом ничего у нее не вышло, потому она самоубилась, да? В этом смысл?
- Перестань. - Мне стало уже не весело. - Ты подгоняешь эту историю под себя.
- Но ведь так и есть.
- Он имел в виду что-то другое. Ну может выбор между двумя мирами. Про самоубийство ничего он не говорил, и в сказке этого нет, ты уже сам додумал.
- Есть. В сказке оно и есть. Просто ее для детей причесали.
- Кит, пожалуйста, к чему эти разговоры о самоубийстве... наверняка все уже прошло, все ведь закончилось, ты сам говорил!
- Нет... если бы я точно знал, я бы не приехал сюда. Все закончится, когда я пойму... про этот другой мир. И почему я здесь, а не там.
- Это все не правда. Нет никакого другого мира! Мы сюда приехали, чтобы разобраться с твоими детскими травмами, вот и все.
- Это правда! В это части - он не врал, я знаю!
- Может и не врал, может у него с головой не все в порядке, и он верит в то, что говорит.
- Катя. Или ты на моей стороне, или нет. - Серьезно сказал он.
- Я на твоей, но...
- Тогда все что правда для меня, правда и для тебя. Согласна?
Я нахмурилась.
- А как насчет моего собственного мнения?!
- Считай, что у тебя его нет.
Я захлебнулась словами от возмущения, но вместо того, чтобы выплеснуть эти слова, просто пролепетала...
- Нет... ладно.
Он улыбнулся.
- Ты такая милая.
Потом вдруг снова стал серьезным. И после паузы сказал холодно и отстраненно:
- Та русалка пришла в плохой мир, чтобы он ее полюбил. Тогда бы она осталась жива.
Повернулся ко мне.
- Может я пришел сюда, чтобы ты меня полюбила? Тогда... я останусь жив?
Я молчала. Потом сказала:
- Интересная ассоциация.
- Мне нужно, чтобы ты меня любила. Но...
- Кит, да брось ты! Я и так тебя люблю. - Я шутливо толкнула его в плечо.
- Нет, помнишь, я тебя спросил... ты сказала "да", но из вежливости, я это понял.
- Нет, не из вежливости.
- Ты бы не сказала этого сама. И не говоришь никогда. - Он откинулся на подушку и заложил руки за голову. - Слушай, когда я с какой-нибудь девчонкой надолго зависал, она начинала мне говорить "я тебя люблю". И мне все время не по себе становилось. Я молчал или переводил разговор. А потом каждая рано или поздно спрашивала: "А ты меня?". Меня это так бесило, к чему все эти розовые сопли, и так же все нормально. Чтобы девку не расстраивать, я говорил "Да, конечно, а как же". Я это из вежливости говорил. Поэтому я знаю, как это звучит - когда из вежливости. И знаю, что невозможно эту дурацкую любовь из человека выпросить, она или есть или нет. Нельзя об этом спрашивать! Видишь, а теперь я попался на том же, теперь я сам тебя постоянно спрашиваю. Может, это мне наказание за всех, кого я не любил и не понимал, не знаю.
- Кит...
- Не надо, я же не спрашиваю, видишь? Я просто пытаюсь разобраться с этими русалками всякими. С этими колдунскими ребусами. Я не хочу от тебя услышать неправду. Лучше молчи.
- Кит, я же не знаю, как это. Как я могу сказать тебе о том, чего не знаю?
- В смысле?
- Ну... если честно... я боюсь, что все дело только в сексе. Что я привязалась к тебе из-за этого. Физиология. У меня никогда так ни с кем не было, не было настоящего желания. А теперь оно есть. И возможно, дело лишь в этом. А когда это желание станет ослабевать, такое же случается рано или поздно - что останется? Я не знаю, что останется. Должна остаться любовь. Но какая она? Как она ощущается? Я не знаю! Может, я ее чувствую, а, может, нет. Раньше я думала, что мне нравится секс, что я получаю от него удовольствие. Пока не пришел ты. И тогда я поняла, все что до тебя - не было удовольствием. Может и тут так? Может, нет любви, а есть просто животное притяжение. Как мне разобраться?
- Я не знаю. Мне нормально было спать и с другими. Но любил я только тебя. Это другое. Не секс. Но как словами сказать - я не знаю.
- Не секс? А может, это когда хочешь спать только с одним человеком и ни с кем больше?
- Нет. - С сомнением протянул Кит. - Нет, не обязательно .Я мог бы с кем-то еще переспать. Но все равно любил бы только тебя.
- Спасибо, конечно, за честность... - сконфузилась я.
- Ну ты тоже не особо приятные вещи говоришь. Я говорю - мог бы, но не буду не потому что не хотел бы при случае, а потому что тебе это будет неприятно.
- А я бы не могла. Забавно, да? При этом ты мог бы и любишь меня, а я не могла бы, но не знаю, люблю ли тебя.
- Да, у вас, баб, как-то все иначе.
Я усмехнулась и тоже откинулась на подушку. Мы оба лежали и смотрели в потолок.
- Знаешь что самое забавное? - Спросила я.
- Что?
- Я ведь уже разок говорила, что тебя люблю. Только не тебе.
- А кому?
- Своему бывшему. Роману. Помнишь, когда он пошел в кухню за мной? Я сказала ему, что люблю тебя, чтобы он отцепился.
- Тогда-то ты еще врала.
- Не знаю. В голову все приходит позже, чем в сердце. Знаешь, я какая-то... не правильная. Не умею говорить хороших слов. Ты меня прости за это.
- Ладно. - Усмехнулся он и нашел мою руку. Поцеловал ее. - Ладно, Косуля. Фигня все это. Ты не парься.
Потом будто спохватился:
- Слушай, я тебе рассказывал, что мне приснилось сегодня?
- Ну вообще-то я вставала ночью, когда ты у окна стоял.
- Да-да, это я помню. А сам сон рассказывал? Я весь день про него думаю. Может, это знак, что надо идти в Мингон? Пойдешь со мной?
- Искать метро? - Насмешливо спросила я, и услышала, как дрогнул мой голос.
- Метро-не метро, но туда надо сходить по-любому. Я там, кажется, играл в детстве, наверняка что-нибудь вспомню. Там какой-то подвал был вроде...