Аверин Евгений Анатольевич
Русалка
Жил-был купец. И была у купца дочка единственная, Дуняша. Любил купец свою дочь. Подарки дарил самые наилучшие, какие найдет. То шубку, то бусы драгоценные привезет. А ходил купец за море и товары возил со товарищами.
Вот однажды пустился он в путь-дорогу. Погрузил товары на корабль и поплыл в синее море. Да на беду буря разыгралась. Волны через корабль хлещут, того гляди, потопят. Делать нечего, стали корабельщики товар выбрасывать, выбросили весь тяжелый товар. А море не унимается. Еще пуще бурлит. Корабль так и кренится, вот-вот потонет. Стали выбрасывать и остатки товара. Выбросили. А волны еще больше. Стали корабельщики припасы да снасти выбрасывать. Выбросили. А ветер еще сильнее, носит корабль по морю, как скорлупку. Налетела тут волна великая да купца в море и смыла. Ухватился купец за обломок, а корабля уж и не видать. Долго ли коротко ли он мыкался да чует - погибель его приходит.
Эх,- говорит себе купец,- не обнять мне, видно, женушку да дочку любимую. Пропаду, и не узнают, где. Сгубит меня злое море, злой хозяин морской. Только сказал, как поднимается из волн царь морской, глаза с котелок, борода со стог, на голове корона. Сидит царь верхом на рыбе великой. На рыбе той чешуя, как жар горит, да каждая чешуйка с поднос величиной.
Говорит царь купцу:
- Что ты баешь, о чем не знаешь? Естеству не внявши, судишь да рядишь! Настало твое время помереть, а мое - власть взять.
Испугался купец, да совладал со страхом и отвечает:
- Не гневайся, царь морской! Не со зла я сказал, а с отчаяния. Что не видать мне земли русской да семьи родной, даже весточки не подать. А коли сгинуть мне доля выпала, так уж и пусть будет. Видно, таков Божий промысел!
Понравился таков ответ царю морскому.
Что ж, - говорит - в руки мои ты отдан, но я могу погибель твою отсрочить. Увидишь берег и семью. Да только обет мне дай торговать честно, люд простой не обманывать и с барышей своих вдов да сирот призревать. За то я корабли твои беречь буду. Будет и еще условие, да про него потом узнаешь.
Согласился купец с радостью. А царь у рыбы великой чешуйку одну оторвал и договор на ней записал. Купец к чешуйке руку приложил. Тут протянул ему царь чешую и говорит:
- А условие еще такое - договор этот ты должен схоронить и не кому не показывать. А покажешь - придется мне забрать первого того, кто увидел!
Спрятал купец чешую за пазуху, налетели тут волны, подхватили его и понесли. Долго ли, коротко ли носили, про то не ведомо, а на берег вынесли. Добрался купец домой, упал со слезами на землю родимую, обнял жену да дочь Дуняшу и устроил пир за свое спасение и возвращение. А чешую с договором спрятал в ларец, ларец тот в подполе каменном схоронил, подпол каменный дубовой дверью закрыл, на немецкий замок запер, а ключ у кровати своей повесил.
Стал купец жить да поживать лучше прежнего. За море ходит, все корабли с товарами целы. Даже в бурю, какие и тонут, а его всегда сберегаются. Торгует наивыгодно. Серебро да золото в бочонках уж держит. Обет свой не забывает. Со всей округи кто с каким горем, так сразу к нему идут, никому отказа нет. И с дальних мест приезжают, кто помощи попросит, кто сироту привезет, а кто и в работники наймется.
Привезли как-то сироту малую, мальчика двух лет. Купцу малец так по душе пришелся, что порешил он никому его не отдавать, а себе оставить. К тому же Дуняша нянчиться с ним полюбила. Ходит с ним, гуляет, спать баюкает.
Уехал раз купец по делам, а дочка уложила дитя спать, да и скучно ей стало. Походила по дому и подполье то запертое, запечатанное углядела. Любопытно ей стало, да отец строго-настрого запретил и близко подходить. Сидела-сидела и думает, мол, отец и сам не ходит, все мхом поросло, пылью покрылось. Может, уж и секретного там ничего нет. Да и надумала зайти. Ключ у отцовской кровати взяла, замок немецкий отперла, дверь дубовую открыла, по ступенькам каменным спустилась. Смотрит, стоит в углу сундук, в сундуке ларец. Ларец она вытащила, на свет выставила и открыла, а там - в холстину завернуто что-то. Как развернула, так все светом красным озарилось. Заблестела чешуя, засверкала. Отразился лик Дуняшин в чешуе, да так на ней и остался. А потом и свет смерк. Испугалась Дуняша, быстро все обратно убрала и убежала.
Вернулся отец домой, да следы-то в двери дубовой и подметил. Заметался, кинулся в погреб, чешую достал, а на ней лик Дуняшин, как в воде темной. Понял все купец и заплакал:
- Что ж, ты, доченька, наделала, что ж запрет отцовский нарушила, сгубила себя, несмышленая!
Тут уж не утаить, рассказал купец все. А жена его утешает, мол, дело давешнее, забыл, поди, царь морской, а не забыл, так может, не прознает.