Погоревал купец, да решил сходить к деду столетнему, посоветоваться. Дед тот в лесу жил, лесовиком прозывался. Всех зверей обычаи знал, люди сказывали, что и наречие звериное понимал. У кого, какая хворость аль беда, к нему спешили. А дед разборчив был, кому поможет, а кого и спровадит.
Пришел к нему купец да беду свою и выложил.
Посидел дед, подумал и говорит:
- Не могу я твоей беде помочь, и царь морской от своих законов отступить не может. А только скажу, что сгинет дочь твоя через воду. Море ли, река, а где власть и владения царя морского имеются, того места опасаться надобно.
Поблагодарил деда купец и домой пошел.
С той поры строго настрого запретили Дуняше к воде подходить. Все в жару купаются, а она дома сидит.
Много ли, мало ли времени прошло, позвали как-то подруги Дуняшу гулять, грибы-ягоды собирать. Пошла Дуня и мальчика-сироту с собой взяла. Шли они, шли. Дорога на мост через реку привела. Пошли через мост, а мальчонка оступился да в речку и упал. Закричали подружки, заохали, да место то глубокое было, боятся в воду идти. Дуня видит, дите бултыхается, вот потонет, в реку и прыгнула. На руки мальчишку подхватила и подружкам вытолкнула. Только сама к берегу плыть, как будто вниз ее дернул кто. Только купцову дочку и видели. Прибежали подружки домой, собрался народ. Искали всем миром Дуняшу, так и не нашли.
Понял купец, что царь морской себе дочку забрал. Собрался он и поехал к синему морю.
Стал морского царя кликать. День звал, два звал. На третий сел в корабль, отплыл от берега на три версты. Разыгралось тут море, ветер налетел, волны пошли. И среди волн царь морской явился, глаза с котелок, борода со стог, верхом на рыбе великой.
- Что зовешь меня? Сам нарушил, сам знаешь, о чем уговор был!
Отвечал купец ему:
- Ты прости меня, царь морской, владыко сильный, что потревожил! Неразумная дочь ослушалась, а моя в том вина более. Ты возьми меня вместо дочери! Возьми с кораблями и товарами. Что хочешь, спроси, возверни только чадо родное!
Нахмурился царь морской:
- Что сделалось, не исправить. Не властен я над тем, что мне не дадено. Но и во власть мою попала дочь твоя, сироту спасая безвинного. Не могу вернуть ее, но могу за дело доброе оставить в русальичем обличии, будет жить в заповедном царствии. Коли дела добрые делать будет, сможет и прежний облик принимать на время малое. Больше же и не спрашивай. На остальное нет моей власти.
Сказал так царь морской и в волны ушел. Стихло море, вернулся купец к берегу, мрачнее тучи. Да делать нечего, домой отправился.
Прошло время, плыл как-то купец за товаром. И не спалось ему. Смотрит он на море тихое, думы думает. Тут мелькнуло в волнах что-то. Купец нагнулся и видит в воде вроде как дочь свою, а вместо ног - хвост рыбий. Поднялась она из воды и молвила:
- Отвернись, батюшка, оборочусь я девушкой!
Удивился купец, отвернулся. Тут за спиной плеснулось, о палубу стукнуло. Повернулся купец, а перед ним стоит Дуняша. Признал купец дочь свою, обнимать целовать кинулся. Рассказала она ему, что царь морской оборотил ее в русалку. Будет она русалкой всегда, но добро если делать будет, то позволено ей в девушку обращаться на малое время. Живет она в море и на берег выходит. А земля та Лукоморье называется. На берегу есть дуб заветный. Полюбила она на ветвях дуба того сидеть, путников выглядывать или корабли в синем море. Если кому помощь требуется, дозволено ей помогать, но так, чтоб не знали, кого благодарят. За такое добро ей позволили и с батюшкой повидаться. А как дальше будет, неведомо.
Недолго поговорили еще, обернулась Дуня обратно русалкой и в море уплыла.
Подивился купец, порадовался, что дочь повидал. Домой вернулся, жене обо всем рассказал. С тех пор стал он в море ходить, да в волнах дочь свою выглядывать. Когда просто увидит издали, а когда и поговорят. Много ему Дуняша рассказала про Лукоморье, да про жизнь морскую, но об этом в другой сказке сказано. А эта уже закончилась.