«Нужно закрыть трещины, чтобы так не было, - подумала я и дернулась было вперед, но тут же испугалась своих мыслей и отпрянула: - но мне туда нельзя, да и камней у меня еще нет в достаточном количестве».
Тут я перевела взгляд на себя. Я уже видела свою силу этим зрением. Если у людей в груди было всего четыре небольшие искорки или максимум – ярких звездочек, то все мое тело было ими наполнено под завязку. Одни искорки были больше и ярче, другие – меньше и тусклее, они то сливались воедино, то распадались на несколько... и вот сейчас я видела, что, когда очередная волна энергии доходит до меня, мои искорки начинают увеличиваться, будто распухать, но тут же и лопаться, распадаясь мельчайшим светящимся песком. И это было не равномерным течением моей магии, когда одно распадается, другое увеличивается... это происходило волнами. Почему-то мне подумалось, что так быть не должно, что это неправильно.
Но часть меня все равно тянулась вперед, к Храму. Мне туда было нужно! Как нужна алкоголику новая рюмка с утра, чтобы снять абстинентный синдром, как нужна курильщику сигарета, чтобы руки не дрожали.
Но еще мне стало дико страшно. Что со мной случится, если я поддамся этой тяге.
«Кракен, миленький, вытащи меня отсюда, мне туда нельзя!» - взмолилась я, не имея собственных сил противиться зову Стихии.
Он послушно увеличился еще сильнее и быстро-быстро отбуксировал меня к кораблю и закинул на палубу. Люди испуганно забегали-загалдели, а меня трясло. Кракен же обхватил корабль щупальцами и потащил прочь, подальше от Храма.
Полуорки схватились за оружие и уже примерились, как бы перерубить щупальца, но я кое-как собрала мозги в кучу:
- Не трогайте его! Я сейчас приду в себя...
Гарт подхватил меня на руки и усадил на кресло, кто-то укутал меня в одеяло.
Я тряслась. В этом теле мне не бывало холодно от температуры, даже в северных морях. Но сейчас меня трясло.
Глава 11
Приехали домой где-то после обеда в воскресенье, а ночью еще предстоит путь в Империал и завтра учеба... а я чувствую себя совершенно разбитой. Гарт даже дотолкал мое кресло от кареты до комнаты, настолько я устала. Только после я самостоятельно доехала до ванной, налила воды, добавила в нее морской соли и, освободившись от одежды, залегла отдыхать.
Сил не было даже на то, чтобы поесть. Под закрытыми веками вспыхивали неясные видения из прошлого: совсем далекого, земного и недавнего, пока я, наконец, не заснула.
Проснулась я на закате от стука в дверь. Вынырнула из ванны, отфыркиваясь, крикнула:
- Кто там?!
- Госпожа, Вам нужно поесть! Нельзя так долго не есть. Пожалуйста, разрешите войти! – прозвучал голос Кармелты на имперском с сильным акцентом.
Я тяжело вздохнула, но потом поняла, что все же чувствую себя получше, поэтому оделась и распахнула дверь. Пожилая халфатка поспешила накрыть мне на столике у окна, рассказывая, какие полезные блюда она принесла и как они хорошо восстановят мои силы. При этом слова на имперском перемежались с халифатскими, но общий смысл понять можно было, да и чувства женщины подсказывали, что она действительно беспокоится обо мне и хочет помочь как может.
За ужином я поглядывала во двор, где уже включили артефакты освещения, куда выбежали дети, привычно устроились вокруг Барби, сидящей с Ариком на руках. Следом за девушкой вышел Оларг и вынес ей переносную люльку, которую мы с ней недавно купили в Империале. Младенца устроили с максимальным удобством в колыбели, купец присел рядом, слушая, что рассказывает Барби и одновременно покачивая Арика.
Я присмотрелась к их эмоциям, и заметила, что Барби счастлива. Она вполне комфортно чувствовала себя рядом с мужчиной, будто они не в первый раз так проводят время вместе. Ей не было неудобно или некомфортно. Оларг тоже лучился удовольствием, играясь с младенцем, но на периферии его эмоций еще присутствовала легкая грусть и тоска.
Я отвернулась от окна. Быстро доела, хоть аппетита уже не было, и поспешила заняться делами. Надо было отписать господину Юджур о том, что эксперимент уже начат, извиниться, что не вышло сразу заехать и отчитаться, предложить встретиться на следующих выходных. Потом разобрала кое-какую корреспонденцию, сложила вещи, и пора уже было отплывать в Имперал.
По дороге я все больше думала о картине, которую увидела. Честно говоря, это был не первый раз, но... но буду честна хотя бы с собой, прежде мне было страшно думать об этом. Никто не любит признавать свои ошибки и, я такая же.