Какая-то дама стояла перед одной из таких подставок, слегка покачиваясь и взирая на стоящее на ней растение с совершенно зачарованным видом. Дама взволнованно дышала, отчего ее высокая грудь ходила ходуном, лицо раскраснелось, на крутом лбу выступили росинки пота. За стеклом был необыкновенный экземпляр «венерина башмачка» – огромный, оливково-зеленый, с тигровыми пятнами на воскрыльях, с легким коричневым пунктиром на самом «башмачке» и нежнейшим розовым пятнышком на самом его кончике. Такие же пятнышки были и на стекле. «Уж не поцеловала ли она цветок сквозь стекло, оставив на нем пятно губной помады?» – подумала Апраксина. Но нет, лицо дамы не носило никаких следов косметики. Впрочем, это могла сделать до нее любая другая посетительница, увидев цену на этикетке, – так сказать, прощальный поцелуй!
– Какая развратная тётка! – негромко сказала баронесса, глядя на странную даму. – Марго, вот тебе тема для новой книжки – роман женщины с орхидеей!
– Ну, это уж слишком! – взвизгнула Марго, вырвалась, подхватилась и помчалась к выходу из павильона.
– Чего это она вдруг взбесилась? – удивилась Альбина.
– Авторское самолюбие, надо полагать! – усмехнулась Апраксина. – А ты уже выбрала, что купить?
– А я куплю вот эту самую штуку! – Альбина решительно ткнула в зловещее и прекрасное растение.
– Ты с ума сошла, Альбина! Взгляни на цену!
– У меня банковская карточка с собой. Это будет подарок от Генриха к моему дню рожденья. Я ему покажу сначала подарок, потом магазинный чек, и он, конечно же, как благородный и благодарный человек не откажется перевести деньги на мой счет. Мы всегда так делаем.
Апраксина покачала головой: финансовые отношения в семье баронов для нее были загадкой. И все же, желая удержать подругу от транжирства, она зашла с другой стороны:
– Прости, Альбина, но разве твой день рожденья не в марте?
– Да, он уже прошел… Но ведь и следующий март тоже на за горами, так что пусть у меня будет заранее подарок от мужа, который мне нравится, – я имею в виду подарок, а не муж.
– ?
– Да нет, муж мне тоже нравится… Ах, да не путай ты меня, Елизавета! Хватит с меня одной Марго!
– Хорошо, я постараюсь. Пойдем Птичку ловить!
– Сначала – орхидея! А то вдруг эта одуревшая тетка решится и купит ее.
– Навряд ли, взгляни на ее обувь: у нее стерты каблуки… А что это с Марго случилось?
– Понятия не имею! Не могла же она так обидеться за одно только упоминание ее книг?
– Могла. Особенно если ей надо было разыграть обиду, чтобы иметь повод от нас удрать. Я все-таки пойду ее искать, а ты покупай свою развратную орхидею и приходи в кафе – мы будем там.
– Ладно.
Апраксина вышла из выставочного зала в сад. Он занимал гектара четыре, и в нем было множество образцовых садиков, устроенных для просвещения садоводов-любителей: садики английские и китайские, японские и мавританские, с бассейнами, прудиками и ручейками, беседками и перголами, фонтанами и скульптурами, скамеечками для бабушек и детскими площадками, альпийскими горками и каменными садиками – все и на всякий вкус! Найти среди всей этой красоты маленькую Марго было задачей поистине детективной, и Апраксина, вздохнув, решительно ступила под сень дерев…
Нашла она Птичку неожиданно легко: та вовсе не пряталась в кустах, как можно было предположить, а стояла, вся на виду, на изящном горбатом мостике, перекинутом через небольшой вытянутый пруд. Прудок этот по берегам зарос желтыми и лиловыми ирисами, а в воде его уже распускались розовые, белые и желтые кувшинки-нимфеи. Удивительное дело, но Марго любовалась водяными цветами, перегнувшись через перила и явно утратив бдительность. Апраксиной показалось, что Птичка слишком уж свесилась вниз, и она поспешила к ней.
– Марго, не наклоняйся так низко – свалишься! Ты ведь у нас не водоплавающая птица!
– Идите сюда, Елизавета Николаевна! Посмотрите, у них тут русалочка плавает! Только почему-то спиной кверху…
Ох уж этот непосредственный ребенок с седой челкой! Она уже обо всем забыла и восторгалась какой-то там пластиковой русалкой.
Графиня, с успокоенным лицом, не торопясь пошла к пруду. Вдоль ведущей на мостик дорожки стояли серые пластиковые цапли и огромные зеленые, тоже искусственные, лягушки. Апраксина взошла на мостик и стала рядом с Птичкой.
– Ну, и где же твоя русалка? – спросила она, обнимая одной рукой Марго за талию, другой держась за перила и наклоняясь над прудом.
– Вон там, в глубине бассейна, под мостиком…
– В глубине пруда, – машинально поправила ее Апраксина. – Это не бассейн, а искусственный пруд. У тебя портится русский язык, Марго!