В творящемся там хаосе Эрик и Лена оказались настоящим спасением друг для друга. Вскоре девушка забеременела. Аворио позволил ей сохранить ребенка лишь для того, чтобы иметь отличный повод для шантажа. Но жить им одной семьей он все равно не позволил. После родов он объявил Эрику, что его ребенок умер. Елену же заставили перебраться в Германию под угрозой смерти младенца. Больше молодые люди друг друга не видели – и всегда любили.
Эрик так и не узнал, что у него родилась дочь. Физически здоровая и крепкая девочка – но с умственными отклонениями, вызванными вредными испарениями, которыми дышала при беременности ее мать. Мужчина считал, что ребенка нет в живых, и жил лишь надеждой однажды вернуть Лену. Для этого он стал личным ассистентом Аворио и работал над разрушением организации изнутри.
Тем временем охоту на Аворио начала повзрослевшая Ева. Тот не убивал ее мать лично, но именно он обвинил в убийстве девочку. Да и в целом, сломанная жизнь Елены тоже была на его счету. Поэтому Ева отправилась в Геную, чтобы расправиться с ним.
Там она столкнулась с Эриком. Не узнать эти глаза было невозможно – слишком точная копия, слишком безупречно передан оттенок. Эрик был в замешательстве. Его планы на будущее, представление о жизни – все стало с ног на голову. Впервые за долгие годы он потерял хладнокровие и попытался напасть на Аворио открыто, за что чуть не поплатился головой. Его спасла Ева, которая была гораздо более расчетлива и хладнокровна в своей мести, независимо от обстоятельств.
Даже когда правда открылась, Ева не спешила принимать отца. Она вообще неохотно и тяжело допускала людей в свой личный мир. Эрику приходилось снова и снова доказывать, что она ему нужна, прежде чем девушка чуть ослабила оборону.
Теперь они, похоже, находили общий язык. Делать прогнозы было сложно, ведь речь шла о Еве, а более непредсказуемого человека Вика не знала. Но сейчас они вместе и выглядят вполне довольными своей маленькой семьей…
– Ха, смотри, а ведь не только мы за гордым одиночеством моей племяшки наблюдаем! – привлек внимание Вики Марк.
Повернувшись в указанном направлении, девушка сразу поняла, кого он имеет в виду.
Гости все еще веселились. Среди танцующих фигур было совсем несложно заметить молодого парня, который стоял неподвижно и смотрел вверх, явно на балкон. Раскосые глаза, «подарок» отца-азиата, которого он никогда не знал, казались задумчивыми, почти печальными.
– Запал он на Еву крепко, – констатировала Вика. – Наивный ребенок!
– Не наивный, а странный… Ты не подумай чего, я Еву люблю, но не могу не признать, что она… как бы это сказать… Особа не совсем обычная.
– Она очень красивая.
– Да, но она людей убивала! – напомнил Марк. – Понятно, что эти люди угрожали ей, если бы не она их – то они ее наверняка. Но она просто другая, у нее само представление о совести отсутствует! Любить ее как родственник – это одно. Но влюбиться в нее… не понимаю я его!
– Может, он видит больше, чем мы с тобой? Все-таки тоже немало пережил, не мальчик уже…
… Максиму Лисицыну везло и не везло в равной степени с самого рождения. Автомобиль, в котором ехала его беременная мать, попал в аварию. Погибли все, кто находился внутри, – кроме него. Младенца вырезали уже из тела мертвой женщины. Оставшиеся в живых родственники забирать малыша к себе не спешили. О родных отца было известно немного, а семья матери не приветствовала союз с «поганым узкоглазым».
Узнав об этом, новорожденного усыновил виновник аварии – миллионер Трофим Лисицын. У Трофима была собственная дочь Нина, изуродованная страшными ожогами и практически обездвиженная. В результате полученных травм девушка понемногу сходила с ума, проникаясь ненавистью ко всем «нормальным» людям. Максим же и после случившегося был жизнерадостен, оптимистичен и открыт миру. Несмотря на наличие больших денег, Трофиму удалось вырастить на редкость добродушного и искреннего мальчишку.
Зато родную дочь он упустил. Решив, что отец ей больше не нужен, Нина избавилась от Лисицына-старшего быстро и безжалостно. Максима пощадила лишь потому, что боялась подозрений со стороны друзей отца – не слишком ли много несчастных случаев стало происходить? Но свою ненависть она выражала иначе, стараясь превратить брата чуть ли не в личного раба.