— Покажи.
— Не могу, это приданое моей дочери.
— И что? От того, что я посмотрю на подстаканник, жених сбежит? Покажи.
Брейгель посопел, но спорить не решился. Притащил.
Ну… Не сказать, что я такой уж знаток антиквариата. Но почему-то сразу понял, что передо мной редкая и дорогая штука.
Вокруг тяжёлого дна плелась ажурная вязь из чернёного серебра. Рядом с массивной ручкой, с двух сторон, орнамент окружал головы причудливого зверя с изумрудными глазами. Того самого, фамильного.
Я взял подстаканник в руку. Нормальная такая штука. Увесистая. Двинешь — мало не покажется.
— И почём ты его выкупил?
Брейгель закатил глаза.
— Ах, очень дорого! Этот аферист слупил с меня два империала! Если бы не дочь, которой чрезвычайно понравилась эта аристократическая вещица, я бы ни за что…
— Ясно. За империал отдашь?
Глаза Брейгеля довольно сверкнули. Хотя он, конечно, тут же заныл:
— Купив за два, уступить за один? Что ви? Как можно⁈
— Никак. Ладно. На «нет» и суда нет.
Стоит ли говорить, что за империал Брейгель подстаканник отдал. Купил его наверняка дешевле, но торговаться дальше мне было лень. Не за этим сюда пришёл.
Для чего мне понадобилось имущество покойного графа Давыдова, сам себе объяснить бы не смог. Но вот для чего-то понадобилось. Понял вдруг, что эта вещь — моя, и хоть ты тресни. Будто зазудело что-то, когда её увидел. А купил — перестало зудеть.
Когда я в новом костюме завалился в приёмный пункт, где обменивали кости, приемщик меня не узнал. Вытаращился, как на привидение. Пробормотал:
— Вы, ваше благородие, должно быть, дверью ошиблись. Тута у нас всё больше охотники.
— Да у вас, смотрю, тут и охотников-то нет, — буркнул я. — Опять, что ли, казна пуста?
Плюхнул на прилавок заплечный мешок.
— Владимир⁈ — обалдел приемщик. — Ты ли?
— Нет, блин. Кикимора лесная. Так чего? Деньги-то есть?
В этот раз повезло. Все полученные кости я обменял на звонкую монету. С грустью подумал о том, что не виси на мне дядюшкины долги — потребности свои и своих домочадцев закрывал бы как не фиг делать. Уже можно было бы и автопарк расширить — мало ли, куда Тихонычу или тетке Наталье по хозяйству сгонять надо будет, — и ремонт в усадьбе начать. Но, блин. Что имеем, то имеем. А значит, пора переходить к следующему пункту программы.
Следующим пунктом у меня значилось посещение адвокатской конторы покойного Урюпина. Называлось это ООО «Урюпин и сыновья», из чего я сделал вывод, что хоть один из сыновей должен быть в курсе дел покойного родителя.
Располагалась контора в том же особняке, где проживал Урюпин. Только зайти надо было с улицы, а не со двора. Кто бы мог подумать, да.
Охрану с особняка уже сняли. Ну, в рамках местной логики — следовало ожидать. Хрена ли тут дальше осматривать, и так всё ясно.
Я поднялся на крыльцо и позвонил в бронзовый колокольчик. Дверь открыл швейцар.
— Вам назначено?
— Да, — не стал я грузить обслугу лишними деталями. — Я в контору «Урюпин и сыновья».
— Но господин Урюпин…
— Знаю. Мои соболезнования. Ничего, меня и сыновья устроят.
— Оне не принимают.
— А как же оне дела ведут? Клиенты не нужны, что ли?
— Вы можете к секретарю пройти, обсказать вопрос. А он господам Урюпиным всё передаст.
— Ну так пропусти меня уже.
Я отодвинул швейцара с порога и вошёл.
— Прямо проходите, — сказал вслед швейцар. — Там сразу увидите приемную.
Я кивнул. Прошёл.
Приёмную увидел действительно сразу — просторное помещение, заставленное шкафами. Шкафы громоздились вокруг островка — дубового стола. За столом сидел секретарь, тщедушный мужичок с обширной лысиной.
Он что-то писал, усердно поскрипывая пером. Когда я вошёл, поднял голову и поправил очки на носу. Дужки их почему-то не загибались за уши. Очки держались на переносице с помощью шнурка. Естественно, то и дело сползали.
У окна приёмной сидел в кресле крепкий детина. Он раскладывал на подоконнике карты. То ли пасьянс, то ли играл сам с собой. Детина тоже уставился на меня.
В костюме я выглядел представительно. Секретарь вскочил и поклонился.
— Что вам угодно, ваше благородие?
— Мне угодно видеть сыновей господина Урюпина.
— Сожалею, сие никак не возможно. Господа Урюпины не принимают лично. Но вы можете изложить суть вашего дела мне! Не сомневайтесь, что всё передам в точности. Я работаю на господ Урюпиных уже больше двадцати лет.