Осталось всего шесть. До поднятия ранга — жить да жить. Ну да ладно, разберёмся. Больно уж знак полезный. Ща мы ка-ак…
И вот тут-то я взгрустнул. Знак начертить, конечно, смогу. А вот дальше…
— Ты чего? — спросил Захар. — Не получилось, что ли? Не взял Знак?
— Да взять-то взял. Только это Знак первого уровня. У меня он вообще первый будет. Якорей моих пока нигде нет. Соответственно, перенестись прямо сейчас я не могу, даже если бы один был. Для этого сначала нужно якорь поставить — куда переноситься. Когда второй уровень Перемещения откроешь, можно пассажиров брать. С третьего уровня — по чужим якорям перемещаться. А для того, чтобы перенестись без всякого якоря, вообще четвёртый уровень открыть нужно. Это ранг Воеводы уже.
Захар помрачнел. Вздохнул:
— Эх-х. Амулеты переноса бывают, видал я их. Но уж больно дорогие, даже и подступаться не пробовал… Ну, и что? Получается — пёхом топаем?
Я покачал головой.
— Надеюсь, это на тебя стресс так влияет, а не в принципе память — как у рыбки. Вон туда посмотри.
Со стороны перелеска, переваливаясь на бездорожье, к нам приближалась знакомая карета. Кучер Антип на радостях едва не подпрыгивал. Махал нами рукой.
— Точно, — вспомнил Захар. — Ты же Антипу велел ждать! — Повеселел на глазах.
Я, впрочем, и сам выдохнул. Умотался на болоте изрядно. Плюхнуться на удобное сиденье кареты показалось высшим счастьем.
До трактира Фёдора мы добрались быстро.
На крыльцо выскочил хозяин. Просиял.
— Ваше сиятельство! Захарка! Живые, слава тебе, Господи!
— А что с нами могло случиться?
— Да кто ж вас знает. Отбыли ещё вчера, с девицей-охотницей, неизвестно куда. А нынче утром, люди рассказывали, карету вашу видали на Смоленском тракте. Мало ли, что могло.
Нда. По скорости распространения информации этот город обставит любую новостную ленту. Просто — как стоячую, сделает. И пофиг, что до Интернета им ещё — как до луны пешком.
Стоит ли говорить, что накормили нас на убой. Фёдор и прежде рад был стараться. А уж теперь, когда узнал, что на Смоленском тракте больше неоткуда браться лягухам, чуть не до потолка прыгал. Уговаривал остаться. Отдохнуть, заночевать. А уж завтра, со свежими силами…
Я покачал головой.
— Не. У тебя только попробуй останься — тут же ещё какую-нибудь нечисть отыщешь. А мне бы со своими деревнями разобраться.
Опыт, обретённый сегодня в болоте, показывал, что выявление гнёзд, где кишат твари — задача вполне решаемая. Так и, спрашивается, что мешает мне навести порядок в собственных владениях? Сделать так, чтобы хотя бы по части мелких тварей голова у людей перестала болеть? Теоретически, ничего не мешает.
Двух зайцев убью одним махом. Леса очищу и родий насшибаю. А уж на что употребить родии — придумаю, во вкус я вошёл. Становиться сильнее, а заодно и богаче, мне нравилось с каждым днём всё больше.
В общем, на уговоры Фёдора я не поддался. После обеда мы с Захаром погрузились в карету. К усадьбе подъехали уже глубокой ночью.
Я спал, но меня разбудил кучер.
— Ваше сиятельство! Извиняйте!
— Чего? — Я разлепил глаза.
— Чудно́е тама, ваше сиятельство! Поглядите сами!
Я вылез из кареты. Мы стояли на дороге, не доехав до частокола усадьбы метров сто. Ночь была светлой. На небе — ни облачка. Луна, звёзды. И в свете луны я разглядел, что ворота распахнуты настежь. А к частоколу подкачены брёвна и приставлены доски.
— Чегой-то там, ваше сиятельство? Не зря я вас потревожил?
— Определённо не зря.
Я почувствовал, как подступает ярость. Сомнений тут быть не могло. Мою усадьбу брали штурмом.
Двор был пуст. По нему будто ураган пронёсся. По большому дому — тоже.
Я заглянул во флигель. Пусто. В пристройку к сараю, где жили Данила с женой. Никого.
— Во дела, — обалдело пробормотал следующий за мной по пятам Захар. — Куда ж они все подевались-то? А?
— Тихо, — я поднял руку.
Прислушался. И вернулся в большой дом. Снова прислушался. Понял, что не ошибся: где-то чуть слышно, приглушенно пищал младенец.
Я бросился в кухню. Знал, что из неё можно спуститься в погреб.
Спуск закрывала крышка, сколоченная из толстых досок. Я потянул на себя крышку. Писк младенца, усилившийся было, когда я подошёл, стих. А крышка не поддалась. Сидела в гнезде, будто влитая.
Я постучал по ней.
— Эй! Хозяева! Службу спасения вызывали?