— Да не бзди. С таким девайсом я ему не то что бровь, всей вашей банде жопы зашью.
Юрка от таких слов посмотрел на Машку с некоторой опаской, а та не обращая ни на кого внимания ласково приказала:
— Давай, подставляй лицо Лёнечка, чинить тебя будем.
— А это…Не больно? Может само заживёт? — напрягся Лёнька.
— А тебе ли уже не похрену? Как по морде получать — так ему не больно было, а как лечиться так мы сразу испугались?
— Ну, мы вам мешать не будем. Отойдём тут в кусты, покурить, — сообщил Сергей наблюдая за подготовкой к операции, — пробормотал Сергей и кивнул головой Юрику, давай, валим отсюда.
Они отошли подальше и спрятались в кустах. Юрик закурил.
— Принесла её нелёгкая. Как только проворонить сумели?
— Просто ты опять проявил невнимательность. Лишай — парень. Всех убрать. А это оказывается не парень, а вон оно чё, Михалыч. Чё будем с ней делать? Морок?
— Не. Пусть остаётся. Скучно будет нашему Иванушке-дурачку без подружки. Мы тоже, не всегда сможем быть рядом, а так — у него будет постоянный интерес. Вон он, как на неё зырит. Влюбился уже.
— А Галька? Она постарается убрать конкурентку. Может лучше…
— Нет. Пусть остаётся. Утоплые на неё поползут как мухи на Бритни Спирс.
— Кстати об утоплых. Они приближаются, — доложил Сергей вглядываясь в темноту.
— Шестеро?
— Угу. Как ты и предполагал они сменили тактику и теперь планируют загонять свои жертвы к реке.
— Тогда уводи их подальше, а я пока быстренько Лёньку и Одуванчика обдурю.
— А если с воды нападут?
— Блин. Значит один глаз на нас, другой на Арзамас. Придумаем что-нибудь. Действуй!
Лёньке было нисколечко не больно. Машка работала очень ловко и каждое её прикосновение было таким приятным. Он посмотрел ей прямо в глаза и тут неожиданно в его голове заиграла музыка, он услышал ту самую песню под которую они танцевали медляк. Лёнька забыл про всё на свете. Во всей вселенной остался только этот момент. Он и она у костра и эта песня.
В это время, где-то неподалёку в перелеске Валера и Денис расправлялись с утопленниками. Они работали сноровисто, дело было привычное. Мертвецы пёрли напролом выставив вперёд руки и стремились поймать свою добычу, чтобы потом утащить к воде и там утопить. Всё это было друзьям хорошо известно. Сто раз они так уже делали, ничего нового. Титановые штыри вонзались в сгнившие головы мертвецов. Удар — отскок. Уклонился и ударил следующего. К сожалению, быстро заложные умирали, только когда удар наносился под челюсть. Снизу вверх. А вот если в глазницу, то это лишь замедляло движения ожившего покойника. Ну так, под челюсть — это ещё как прицелиться надо, если твой противник постоянно лапами машет и старается укусить.
Укусов и царапин они опасались больше всего. Трупный яд заложного мог серьезно навредить здоровью. Потом, если вовремя не вколоть антидот, можно было запросто откинуть копыта. Применять проклятия против заложных тоже было бессмысленно. Утопленники плевали на любое колдовство и магию, так горячо обожаемых ведьмами. На разум воздействовать бесполезно, у заложных мозг — понятие абстрактное. Поэтому только металлический предмет в самую незащищенную часть тела. Если бы тут рядом не было свидетелей они бы не церемонились. Неподалеку был схрон с огнестрельным оружием, но раз поблизости Лёнька, тут уж ничего не поделаешь. Пришлось по старинке. Разбираться самым простым и эффективным способом.
— Шестой! — провозгласил Денис пригвоздив последнего утопленника прямо к дереву. Утопленник махал руками, открывал рот демонстрируя гнилые зубы и злобно шипел на своего убийцу.
— Показушник, — проворчал Валера. Титановый штырь пробил голову насквозь и застрял в дереве. Специально, поди, такой удар нанёс, чтобы похвастаться. Силушки приложил немеряно.
— Ну, ты так не сможешь.
— Больно надо, — Валера огляделся и пересчитал мертвецов. — Так. Всё правильно. Шесть. Братьев по прежнему нет.
— Я тебе говорил, что она их при себе держит. Остаточные инстинкты, — Денис немного полюбовался своей работой, а потом вторым титановым штырём прикончил утопленника.
— Кто последний намусорил тот и убирает, — ехидно заметил Валера.
— Я чё это один буду делать? Они тяжёлые.
— Ладно, не ной. Завтра приберёмся, после завтрака.