Он загрузил координаты лагеря в бортовой компьютер микроавтобуса. Попутно пришлось убрать из салона лишние вещи — там остался валяться только полуразобранный Иоанн. Денис планировал сделать из него автопилот. Буратины были распространенными игрушками среди ведьм. Живучие, надёжные, неприхотливые и очень дорогие игрушки. Их делали на заказ из людей к которым ведьмы испытывали особую привязанность. Люди, в процессе их переделки, конечно же умирали. Буратино это всегда манекен. Он сделан из костей, папье-маше, ниток, цветных металлов и редких пород дерева. Поговаривали, что для новых моделей ведьмы использовали резину и силикон, но вживую Денис с новыми ещё не сталкивался, а верить, одним только слухам — значит не уважать самого себя. В любом случае, этот голем был полезным приобретением: нужно только было поработать с ним, сменить прошивку, а если его функциональность не будет устраивать нового хозяина то Валера всегда сможет продать Буратину на чёрном рынке.
Денис завёл машину и хотел было уже отправляться как неожиданно заметил Машку. Вид у девушки был помятый и растерянный. Она возвращалась со стороны бани и судя по всему направилась к дому Морозовых. Ему стало очень любопытно. Денис поехал за ней и остановив микроавтобус на безопасном расстоянии, включил подслушивающие устройства. Машка робко постучалась в окно комнаты где спал Лёнька.
— …Лёнь, а Лёнь? Ты дома?
На её стук выглянул дед и выразил своё дружелюбие.
— Эге, здорово Маха! Как тётка поживает?
— Здрасьте Иван-Иванович, нормально. Голова только болит у неё. Давление…А Лёни нет дома?
— Чой-то, нету? Щас пригоню. Чаю, кстати, зайди, потрескай, а то вид у тебя очень бледный.
— Да не…Спасибо. Мне бы Лёню.
— Минуточку…
Дед скрылся в окне, а Машка присела на лавочку нервно оглядываясь по сторонам.
Заскрипела входная дверь и дед лично выгнал всклокоченного Лёньку судорожно заправляющего спортивные штаны.
— Привет Маш…
— Вот-те, твой Лёнька. Живой и больной на всю голову. Все, сегодня хворают как я погляжу. Болтайте волю, а если чё, чайник на столе, там печенье, сахар, конфеты, — сообщил Иван Иванович.
Лёнька робкой мышкой сел рядом с Машей на лавочку. Дед это их поведение понял по своему и махнул рукой.
— Я вам не соглядатай. Пойду лучше здоровье поправлю. Вон, к археологам…
Денис при этих словах насторожился. Дед заметил его машину причём совершенно не вовремя. И точно. Через минуту Иван Иванович стучался в переднюю дверь требуя чтобы его впустили. Пришлось подчиниться.
— О как хорошо у тебя, прохладно. Где кстати Валерыч-то? Мне бы коньячку щас. Не помешало бы.
Дед бесцеремонно залез на переднее сиденье и зашарил в бардачке.
— Не там ищите. У Валеры нычка под сиденьем, — убавив громкость приёмного устройства ответил Денис.
— Ага! Нащупал! — Дед достал фляжку. Открутил колпачок и понюхал прежде чем пить. Запах ему так понравился, что он немедленно присосался к фляжке и жадно забулькал.
— Оооо! Бальзам!
— Сидите тихо, пожалуйста. Мне послушать надо.
Ленька и Маша некоторое время сидели тихо и просто молчали. Первой заговорила девушка.
— Ты помнишь, что вчера было?
— Помню, что в баню шли. А потом, я в кровати проснулся…И голова болит, — честно ответил Лёнька.
— Засада. Я тоже ничего не помню. Мы с тобой точно мылись?
— Блин! Хоть убей не помню! Одежда на мне…Может мы угорели?
— Тогда бы последствия были другие. Тошнота, ломота в теле. Нет. Точно нет.
— А голова-то болит, — признался Лёнька.
— У меня тоже. А ещё купальник в бане оказался отдельно от меня. Об него, кто-то ноги вытирал, а ещё об полотенца, — поведала девушка.
— Серьёзно? — не поверил Лёнька.
— Да я, только что, там убираться закончила. Весь пол в бане в чём-то…Не знаю, в мелких кусочках глины что-ли, а может рыбьей чешуе? Короче, в чём-то таком, и кровь повсюду засохшая. Еле отскребла. И отпечатки ладоней. И веника три свежих…
— Фига себе.
— Поэтому и спрашиваю: ничего такого не помнишь?
Лёнька задумался и только отрицательно покачал головой, слушавший всё это Денис хлопнул себя по лицу ладонью. Конечно! Валера и не подумал прибраться в бане.
— А ещё там три бутылки водки пустые… — задумчиво продолжала Маша.
— Интересно откуда? Я с собой водку не приносил, — обиделся Лёнька.
— Да я тебя разве обвиняю? Там вообще что-то страшное произошло! Мельница старая сгорела и никому дела нет. Может, маргиналы какие забрались? Не могли же мы с тобой мельницу спались? Или могли?
Лёнька почесал затылок.