Образ Гали казался ему волнительным, почти ангельским. Ах, если-бы всё было не так и она бы не покончила с собой. Что бы их могло ждать тогда? Любовь, отношения, а в перспективе и свадьба?
Любил ли он её? Ну, раз приснилась — значит любил. А может это просто чувство вины? Если бы она не общалась с ним, с Лёнькой, так может быть и была бы сейчас жива? Хотя с ним бы не общалась так с другими бы. С тем же самым Юриком например. Он тоже на Галю облизывался — было дело. Предлагал в бане за ней подглядывать, а после получил от Серёги в рыло и больше не предлагал…
Припомнив тот случай, Лёнька непроизвольно захихикал, начал вспоминать другие когда они гуляли одной компанией и так незаметно снова уснул.
В этот раз сон был лёгким, неясным. Чудилось в дремоте будто бы его облизывали шершавыми языками пятнистые коровы, он просыпался будто бы, и никаких коров, ясное дело, в комнате не находил. Потом ему снились мохнатые похожие на чертей старички. Старички бубнили над ним всякое, что-то про то что неплохо было бы его придавить, а то не порядок. Городские совсем мол испортились. Лёнька, сквозь сон кивал, соглашаясь.
— Угу…Придавить…Капусту квашеную лучше всего камнем…А ещё крышку надо…
Отчего-то он подумал, что они обсуждают как правильно квасить капусту.
— Крышка у бабушки есть круглая. Эмалированная. Сейчас принесу…
Громкий металлический звон вырвал его из дремоты.
Лёнька аж подпрыгнул и через секунду услышал как в соседней комнате ругается бабушка.
«Уснул. Снова уснул. А где мохнатые старички»? — в недоумении подумал он. Бабушкина ругань, тем временем и не думала стихать. Решив, что нужна его помощь, он пошёл проверить — всё ли у неё в порядке?
Бабушка нашлась возле печки. Она уронила кастрюлю с щами и теперь вслух решала — выкинуть или эти козлы и так съедят? Под козлами, она явно имела ввиду Лёньку и деда.
— Баб, ты чего? — встревожено спросил Лёнька.
— Ни от кого помощи нет! Всё самой делать приходится! Один дрыхнет до обеда, помогать, говорит, приехал, а второй с утра к Ставриде с пустым стаканом побежал! Что ж вы за мужики-то такие, а?
Лёнька машинально посмотрел на настенные часы: на них действительно было около одиннадцати.
— Вот помру — на кого дом оставить? На пропойцу этого? Он трактор, второй год починить не может, запчасти у него, видите-ли, на почте застряли. Почта у него виновата. Кругом, все вокруг виноваты, кроме него! Погреб: кому было сказано? Кирпичи вытащить из погреба? Сказал — Лёнька приедет, поможет. А Лёнькааа спиит! Устал! Нагулялся и дрыхнет! Никакой помощи от вас…Никакой…
Лёньке стало очень неудобно перед бабушкой. Действительно, ещё позавчера договаривались убрать старые кирпичи, да всё как-то откладывали. А бабушка не забыла. Напомнила, под горячую руку.
— А где дед-то? — спросил он.
— Да в алко — банде своей, где ж ещё? У Ставриды, археологи сраные поселились, вот на троих и соображают! — с ненавистью в голосе произнесла бабушка.
— Так какие же они…Что ты наговариваешь? Очень образованные и приличные люди, эти археологи, — Лёнька попытался защитить тех веселых общительных мужиков подвозивших его до Благовещенска.
— Сказала бы я, какие они приличные! Да слов ещё таких матерных не придумано! — рявкнула бабушка и очень резко схватилась за веник.
Лёнька попятился.
— Я щас, баб. Щас за дедом сбегаю и мы всю работу сделаем.
Он быстренько оделся. Ставрида жила недалеко, на соседней улице и он не стал заморачиваться с обувью, надел первые попавшиеся растоптанные дедовы шлёпанцы и прямо так пошлёпал к соседке. А кого стесняться? Село же, никто не засмеёт.
Второпях, он и не заметил как подметавшая мусор на кухне бабушка бросила свою работу, потемнела лицом, и схватившись за сердце присела на табуретку.
На улице было пусто. Пока шёл до дома Ставриды ему попалась только одна соседка идущая по воду с коромыслом.
Лёнька ещё подивился, он только на картинках видел такие приспособления для переноски воды. А вот, поди-ка! Ходят ещё, звенят вёдрами. Потом он припомнил старинную примету, что встретить женщину с пустым ведром не к добру, сплюнул через левое плечо и побежал дальше. Возле дома Ставриды стояла аж две машины. Одну он знал — микроавтобус археологов. Потрёпанный и кажется даже разбитый. Точно! Вон дыра какая на задней двери, словно в него стреляли. А вот вторая машина…