— Сначала, я хотел отрезать тебе голову, но потом погадал и понял. Нельзя! Лучше, если то проклятие в тебе будет, чем где-то еще.
Цыган демонстративно наступил археологу на руку.
— Ты ведь не можешь, сейчас? Ничего не можешь. Слабый как муха. Я сделаю из тебя раба. Так от тебя будет больше пользы.
Цыган начал доставать из мешка нечто склизкие похожее на человеческие кишки.
— Плётка — пиявица… — прохрипел Валера.
— Моя гордость, — кивая подтвердил цыган. — Сам ее вырастил. Шаманы, знахари, ведуны, тульповоды, астрологи, экстрасенсы — всяких она попробовала, но такого как ты, впервые.
— Не советую… Отравится она… От моей крови…
— Молчи говно! Слушайся нового хозяина.
С этими словами Бахти накинул плётку ему на шею.
Валера судорожно вскинул руки не давая затянуть петлю. Цыган засмеялся.
— Не поможет. Дергайся сколько влезет, она у меня, умная.
Валера и сам знал, что плеть так просто руками от кожи не отдерешь. Пиявица не только сжимала горло, она вытягивала кровь и жизненные силы всей своей поверхностью тела. Несколько минут и все будет кончено.
— Цыганская шваль…Отпусти девочку… Она не при делах…
— Нее, когда я подчиню тебя. Ты сам, по моей воле снимешь с нее кожу. Кожа рыжего человека высоко ценится.
— Маму твою…хвш. хш…гыр… — невнятно прохрипел Валера, но Бахти понял его прекрасно.
— Что ты про мать мою вякнул, тварь? — возмутился он навалившись на археолога сверху. — Я никому такое не позволяю, так про неё говорить.
Он ударил кулаком лежавшего археолога по голове.
— Забери свои слова обратно!
— И папу твоего… Дедушку с бабушкой… туда же — Валера нашел в себе силы улыбнуться. Он задрал голову вверх и встретился глазами с цыганом.
— Я буду бить тебя каждый день. Я отрежу тебе твой поганый язык. Я отрежу тебе губы! — ярился Бахти.
— Да на!
Валера неестественно выпятил нижнюю губу и цыган заметил на внутренней стороне странную черную точку. Или не точку? Какой-то символ? Татуировка?
Он удивлённо моргнул. Хотел было снова ударить Валеру, машинально скосил глаза и тут понял что по-прежнему видит перед собой эту точку. Бахти перевел взгляд на небо потом на дорогу. Точка переместилась, но по-прежнему оставалась в его левом глазу. Цыган протер глаза. Моргнул. Точка не исчезла и кроме того он почувствовал некий зуд в голове. Страшно захотелось почесать голову. Бахти неуверенно почесал глаза, почесал нос, подбородок, затылок — всё не то. Зуд только усиливался, а желание почесаться становилось сильнее и сильнее.
— Это невозможно! Что ты сделал? Почему так чешется?
Зуд стал совсем нестерпимым. Бахти обезумел. Он начал бегать по полю и яростно расчесывать себе лицо.
—
Иваныч кряхтя и прихрамывая на одну ногу выбрался из кустов. Огляделся и присвистнул. Грузовик оказывается далеко не уехал, а стоял возле самой дороги уходившей в лес обнимая сосну. Возле грузовика лежало несколько утопленников между которых, с косой на плече, словно часовой, прогуливался Денис.
Иваныч захромал к нему на встречу отмечая по ощущениям, что нога не того. Вывих, а то и сломал ногу-то.
Денис выглядел странно. Растерянно что-ли? Боевой запал спал и он отчего-то забыл где находится.
— Где Лёнька? — встревоженно спросил дед.
Денис посмотрел на него наморщив лоб, вспоминая: кто это и про какого Леньку он спрашивает?
— Не помню. Тут был. Живой.
— Да ты тоже что-ли об дерево хряпнулся?
Денис почесал затылок. Он помнил драку и как рубил головы утопленникам. Помнил как из кабины высунулся старший Поликарпов и хотел было выстрелить в него. А дальше удар. Все полетели в разные стороны. Грузовик въехал в дерево. А Лёнька, действительно, неизвестно где.
Денис, как в себя пришел, всех утопленник поблизости прикончил. Вот и средний Поликарпов без головы. Старшего нет. И Леньки нет.
— Нюхай! Чувство свое включи! Куда он пошел?
— А чё включать? На омут — ясное дело, — археолог пожал плечами.
— Тебе Валера, что пообещал если ты, гад, Леньку не сыщешь? — всплеснул руками старик.
— А кто такой Валера? — призадумался Денис.
Иваныч чуть белугой не взвыл — археолог умом тронулся. Дупля не отбивает! Да ещё в такой напряжённый момент.
— Нашел время в дурака играть! Пошли на омут.
— Пошли, — обрадовался Денис. Сонная болезнь отбила ему напрочь всю память. Вспоминать и думать, ему, в данный момент, было крайне трудно. Лучше уж слушаться кого постарше.
Он подхватил Иваныча под руку и они направились в сторону омута. Правда шли не долго. Нога у Иваныча совсем разболелась. Денис предложил посмотреть. Сам снял с деда ботинок и носок.