– Дани, «Алый лепесток» принадлежит оборотню, – огорошил меня Кейтен. – Кроме меня и Киаран, там работает ещё несколько волков, а также парочка фей, дриад и, ты не поверишь, даже гном с лепреконом. Русалок разве что нет.
Действительно, не поверила.
– Но Террена… то есть Её величество не упоминала, что в столице есть такое… заведение.
– Вынужден тебя огорчить, но королева не всезнающа, не всевидяща и не всеслышаща.
У Террены есть волшебное зеркало! Правда, толку-то с этого зеркала.
– Но всё равно, согласись, странно, что дочь альфы танцует в кабаре для людей.
– Киаран с детства любит танцевать, и она так захотела. Её родители ни в чём ей не отказывают.
Но если бы я или любая из моих сестёр обратилась к нашему отцу с просьбой разрешить заниматься танцами профессионально, да ещё и выступать в каком-то кабаре не самого высокого класса, то мигом получила бы трезубцем по хвосту так, что потом неделю на животе спать пришлось бы.
– Во многих стаях волчиц рождается меньше, чем волков, поэтому выбор, по крайней мере, формально всегда делает самка, – продолжил Кейтен. – А если она дочь альфы, то, считай, растёт принцессой, с которой носятся как с редчайшим сокровищем.
– И мужчины ничего не решают? – уточнила я.
– Рядовые самцы сражаются за внимание самки, могут поухаживать, если она позволит. Окончательное решение остаётся за ней, и изменить его либо повлиять может только альфа стаи, чем вожаки обычно и пользуются без разбору.
– А истинные пары?
– Человеческие байки, – презрительно усмехнулся оборотень. – Какие истинные пары, когда всё решает отбор по принципу «победит сильнейший» и планы вожака на ту или иную волчицу?
И никакой тебе романтики и высшего предназначения. Печально.
– Ты из той же стаи? Как Киаран говорила, Красные волки?
– Нет. Я сам по себе.
Всё-таки одиночка.
– А тех, кто сам по себе, выбрать могут?
– Могут. Но, во-первых, одиночка должен дать своё согласие и, во-вторых, нужно согласие альфы, готов ли он принять в стаю нового члена.
Значит, можно выдохнуть и успокоиться?
Мы спустились по склону холма к опушке леса. Солнце припекало, на небе ни облачка. Почему я шляпу не догадалась взять? Я в очередной раз украдкой посмотрела на Кейтена. И как ему в кожанке не жарко?
Опушка встретила нас благословенной тенью и птичьими трелями. Мы ступили под сень деревьев, прошли немного вглубь.
– Так что ты искала в лесу?
– Старое капище. Мне рассказывали, что в давние времена жившие здесь люди посвятили его речным русалкам и регулярно приносили им дары: цветы, ракушки, еду, всякие безделушки, – правда, теперь в реках русалки уже не живут, самое большее в крупных озёрах. В морских глубинах нам есть где развернуться и устроиться с комфортом, а реки нынче всё плотнее оккупируются людьми: рыболовный промысел, судоходный, не говоря уже о городах и маленьких поселения на берегу, разрастающихся не хуже плесени в сыром помещении. Да и это в Приморском королевстве русалки неприкосновенны и почти что священны, в других же пиетета к нашему народу куда как меньше.
– Знаю, – кивнул оборотень. – Оно находится возле самой реки, ты… кхм, шла в противоположную от него сторону.
Выходит, надо было-таки держаться берега и не сворачивать на всякие сомнительные тропинки. Что поделать, топографический кретинизм не чужд и русалкам.
В лесу Кейтен ориентировался хорошо, двигался уверенно, с затаённой, плавной грацией хищника, скрыть которую не могла даже человеческая одежда. Он быстро нашёл очередную тропку, петляющую меж деревьями и заросшими бурьяном оврагами, и повёл меня по ней. Увы, идти по тропинке можно было лишь цепочкой, поэтому я шла за оборотнем и, пользуясь возможностью, любовалась открывающимся видом. На подтянутое, мускулистое мужское тело всегда приятно посмотреть, пусть и в одежде… аж руки зачесались в желании изучить всё как следует, пощупать. Не только же мужчинам можно трогать противоположный пол за выступающие части тела.
– Ты давно здесь живёшь? – вдруг спохватилась я.
– Лет шесть уже. Перебрался в Лазурное королевство, когда покойный король только-только женился.
Так давно?! А я почему-то решила, что Кейтен, как и мы с Лансом, недавно поселился в этих краях.
– А раньше где жил? Если это, конечно, не секрет, – мало ли?
– Нет, не секрет, – отозвался оборотень. – В королевстве Кармина. Родился и вырос.
Следовало догадаться по фасону одежды.
– Переехал сюда в надежде начать новую жизнь, а оно вон как сложилось – прошлое не замедлило явиться следом…
Впереди между стволами деревьев сверкнула на солнце безмятежная речная гладь. Я инстинктивно попыталась ускорить шаг, словно лошадь, почуявшая родную конюшню, но Кейтен не только не среагировал должным образом на наступающую ему на пятки русалку, он и вовсе внезапно остановился, и в результате я уткнулась ему в спину.
– Кейтен, что… – закончить закономерную мысль я не успела.
Оборотень поднял руку, призывая к тишине. Услышал что-то? На всякий случай я тоже напрягла слух, но, разумеется, ничего подозрительного не услышала.
Кейтен же обернулся, взял меня за руку и сошёл с тропинки. Я следовала за оборотнем покорно и без возражений, положившись на звериный слух и нюх. Мы отступили за деревья, Кейтен осторожно прижал меня к шершавому тёмному стволу и сам встал за моей спиной, так, чтобы нас не было видно с тропинки. И вовремя – спустя несколько секунд даже я расслышала стук лошадиных копыт. Через минуту нашим взорам предстал собственно всадник на серой в яблоках лошади, рысью ехавшей по тропинке. Маленькая фигурка закутана в чёрную накидку с низко надвинутым капюшоном, руки в чёрных же кожаных перчатках сжимали поводья. Не столь уж и плохая была идея одеть меня в старые вещи брата, потому как такая накидка смотрелась куда подозрительнее. Сразу видно, что всадник без особого успеха маскируется, и безо всякого нюха оборотня понятно, что под складками плотной ткани скрывается женщина. Наверняка тайное свидание на лоне природы, вполне возможно, с тем, с кем даме встречаться категорически нельзя по разным причинам.
Всадница проехала мимо нас к реке, и я запоздало присмотрелась к лошади. Владычица океана, да это же Лорд Грей, любимый жеребец Люсинды!
Глава 5
Люсинда? Быть того не может!
Или может?
Всадница скрылась среди деревьев, чего нельзя сказать об обуявшем меня любопытстве. Оно-то, наоборот, с каждым мгновением разгоралось всё сильнее. Я даже попыталась шагнуть вслед за наездницей, но Кейтен упёрся одной рукой в ствол, преграждая мне путь.
– Дани, ты что?
– Кейтен, это Лорд Грей, – сообщила я, махнув лилией вместо указки.
– Кто? – нахмурился оборотень.
– Конь. Лорд Грей – любимчик Люсинды, она всегда выезжает только на нём.
Кейтен тоже посмотрел в сторону скрывшейся всадницы, а пуще того принюхался.
– Хочешь сказать, это была Её высочество наследная принцесса Люсинда? – недоверчиво уточнил он. – Одна, без свиты, в лесу?
– Конь точно её.
– Некоторые лошади бывают очень похожи.
– Это Лорд Грей, я его узнала. Он единственный такой масти в королевской конюшне, – я попробовала поднырнуть под руку оборотня, однако он перехватил меня за талию и ловко развернул лицом к себе.
– Хорошо, предположим, это конь принцессы и везёт он Её высочество, а не кого-то ещё. Только тебе не кажется странным, что принцесса разъезжает в одиночку по лесу?
– Кажется, – согласилась я. Конечно, мы с Лансом тоже выбираемся на прогулки без свиты в полсотню голов, однако мы-то не единственные и драгоценные наследники трона. – Она или ускользнула без разрешения из замка, или сбежала от своей охраны. Между прочим, королева запретила ей ездить без надёжного сопровождения.