Надеюсь, Люсинде в замке сейчас икается.
– У Киаран было всё самое лучшее из того, что могли предложить её родители, и она ни в чём не знала отказа, – продолжил Кейтен. – Киаран захотела танцевать и ей сразу наняли учителя, Киаран решила выступать в кабаре, и родители скрепя сердце выделили дочери надёжное сопровождение, дабы быть уверенными, что любимое чадо там действительно только танцует и никто не покушается на её честь. Киаран не без поддержки родителей выбрала себе кандидата в мужья, и по несчастливому стечению обстоятельств им стал я.
– Ты из-за неё уехал из Кармины?
– И из-за неё в том числе. Там много чего навалилось сразу – и настойчивость родни Киаран, и собственное желание мир посмотреть… ну и тогда я был не самым примерным сыном.
А об этом он раньше не упоминал.
– В общем, однажды я крупно повздорил с родителями, собрал вещи и отправился мотаться по миру. Практически в прямом смысле мотаться. Поездил, наконец-то посмотрел на этот самый мир, затем остановился в Лазурном и где-то с год перебивался не всегда законными подработками и сомнительными съёмными углами. Потом был «Алый лепесток», куда я устроился барменом. Тогда он ещё назывался «Лепестки роз» и стремительно деградировал, превращаясь в банальный дешёвый бордель. В конце концов, прежний хозяин решил продать его, и я купил «Лепестки» фактически за бесценок. Немного изменил название в память о Кармине, отказался от предоставления интимных услуг и постепенно… не буду уверять, что путь был быстрый и лёгкий, да и по сей день мы не можем полноценно конкурировать с «Бриллиантовыми мечтами», но люди к нам ходят.
– И ещё ты даёшь работу нелюдям.
– И это тоже.
Признаться, раньше мне и в голову не приходило, каково это – искать работу, жить на одно жалованье, платить за жильё, одежду, еду. Возможно, если приглядеться, то не слишком-то я и отличаюсь от принцесс и дочерей вожаков. Хоть бы и четвертая, и десятая, и даже пятидесятая, но я всё равно остаюсь царевной, далёкой от нужд и жизни обычных людей и нелюдей.
– Киаран объявилась два года назад, – Кейтен неожиданно усмехнулся с оттенком недовольства, – как только «Лепесток» начал приносить доход, а не поглощать все вложения, словно бездонная яма. За эти годы я помирился с родителями и из их писем знал, что Киаран периодически приезжала к ним и пыталась разузнать, где меня можно найти. Родители ничего ей не говорили, тем более, когда я вёл жизнь кочевника, то и сам не знал, где окажусь через месяц или на следующий день. Однако, когда я осел на одном месте, найти меня стало куда как проще. Она приехала, пришла в восторг от «Лепестка» и попросила взять её на работу. Пообещала, что не будет ни на чём настаивать и лезть в мою личную жизнь, но заметила, что нам не повредит присмотреться друг к другу в более неформальной, так сказать, обстановке. Полтора года мы друг другу не мешали, Киаран поселилась в городе, отец купил ей дом и написал мне личное письмо, в котором умолял не отказывать старику и присмотреть за его дочерью. Дескать, на кого ещё он может возложить эту ответственную задачу, кроме как на достойного сына тех, кто когда-то принадлежал к его стае? – в голосе оборотня проскользнула злая, едкая ирония. – Киаран и сама неплохо справлялась, защищать себя она умеет, как и всякая волчица.
Клыки, когти, сила и скорость хищника – это вам не рыбий хвост и пара безумных идей вроде попытки изнасиловать потенциального насильника. И хорошо, что «насильник» такой попался, а ведь могло быть намного хуже…
Хотя на крайний случай у меня гроза в запасе есть.
– Она завела друзей, вон, даже с принцессой встречается, и не только на собраниях этого их общества, как выяснилось. Участвует в каких-то там пикетах, борется за права животных и женщин. Я успокоился и перестал обращать на неё внимание, главное, чтобы не опаздывала и номера отрабатывала. Платил ей, как и остальным девушкам, но живёт Киаран ещё и на деньги родителей. И вдруг несколько месяцев назад всё началось заново. Намёки, несуществующий договор, рассуждения о предназначении, письма от её родных, желающих видеть дочь устроенной и под защитой пары…
– Предназначение? – повторила я. Договорной брак – это одно, а высшее предназначение уже со-овсем другое!
– Киаран полагает… видимо, в детстве ей читали не те сказки… что произошедшее между нашими с ней родителями и её дедом нас связало, – с уже откровенным раздражением ответил Кейтен. – Или не то чтобы связало, скорее…
– Отдай мне то, чего дома застать не ждёшь? – предположила я с замиранием сердца. – А взамен любой каприз за вашу душу?
– Дани, это чушь. Дед Киаран предложил моей маме конкретный выбор, и она его, выбор этот, приняла и сделала. Старый вожак больше ничего у неё не требовал, откажись он соблюдать собственные же условия или реши внезапно их изменить и потерял бы уважение в глазах стаи, присутствовавшей при поединке. Мои родители ничего не должны ни её деду, ни прочей её родне, и все высокопарные рассуждения Киаран основаны лишь на древних и полузабытых легендах об истинных парах, сведённых вместе кем-то там свыше, – оборотень презрительным и чисто человеческим жестом указал на потолок.
– А традиции? То есть дискриминация? То есть, я хотела сказать, если в паре одна сторона не из оборотней?
– Нежелательно брать в пару представителя другой расы, но в наше время и в моём случае это правило неактуально. Я одиночка и поддерживать чистоту крови в стае не обязан.
– И возвращаться в стаю не хочешь, – добавила я.
– Не хочу, – не стал отрицать очевидное Кейтен. – Я не знаю, действительно ли Киаран верит в этот бред об истинных парах или же притворяется для создания иллюзии необходимости в нашем союзе, но мотивы её отца понимаю прекрасно и безо всякого волшебного зеркала. Красным волкам нужен молодой вожак, Алтару – претендент на эту роль. Оборотни не люди и избегают заключать брачные союзы с другими стаями. Соответственно, Киаран должна выбрать кого-то из своих, но, прежде чем она решит, начнётся банальная грызня за власть, в случае волков грызня будет в прямом смысле. Догадываешься?
Угу. Уж сколько рас населяет наш мир, а устремления порой ничем не отличаются от человеческих.
– Разве твоя кандидатура не вызовет той же грызни?
– Алтара приятно впечатлили и достижения моих родителей, сумевших обойтись без стаи, и мои собственные. Он считает меня претендентом более достойным, чем любой из членов его стаи.
И что-то я не заметила в язвительном голосе Кейтена особого восторга по сему поводу.
Мы помолчали, я съела второй бутерброд, запила водой, обдумывая услышанное. А затем с первого этажа донёсся перезвон дверного колокольчика. Кивнув мне, оборотень поднялся и вышел. Я повозила вилкой в салате, подцепила немного зелени и отправила в рот. Жалко Кейтена и в то же время что тут можно поделать – неясно. И, если честно, так и хотелось найти Киаран и откровенно высказать волчице своё мнение. Я, может, тоже Кейтена выбрала для ритуала посвящения и вообще, мне мужчина нужнее.
Во всяком случае, данный конкретный экземпляр.
– Дани! – долетел через оставшуюся открытой дверь голос оборотня. – Это за тобой!
За мной?
Бросив вилку на поднос, я торопливо выскочила из спальни и спустилась на первый этаж. Свою ошибку я поняла уже на последних ступеньках.
Посреди небольшого холла стояли Ланс и лорд Брук и смотрели на меня, как благородная дама, заставшая свою дочку на сеновале с конюхом. Хотя почему как? Волосы ещё влажные, я босая и в мужской рубашке на голое тело. Кейтен, в отличие от меня, одет не только в рубашку, но и в брюки, однако ситуация всё равно двусмысленная.
– Доброе утро, – на всякий случай поздоровалась я и сошла с последней ступеньки.
– Доброе, миледи, – ответил Брук и деликатно отвёл взгляд.
– Кому-то, может, и доброе, а кому-то – как пойдёт, – произнёс Ланс с непонятной и неприятной злорадной ухмылкой и обернулся к замершему возле входной двери оборотню. – Надеюсь, добрый господин Кейтен… простите, не успел узнать вашей фамилии… или вы её вроде не называли? Впрочем, не суть. Итак, надеюсь, вы готовы поступить как положено честному и благородному мужчине и жениться на обесчещенной вами девушке?