– Адаани, ты рассказала Ланселю о… той ночи?
– Какой ночи? – я тоже оглянулась на девушку, силясь сообразить, что она имеет в виду.
– Той, – Люсинда повела плечом, избегая смотреть на меня прямо. – Когда Его высочество изволили напиться, а я… проходила мимо твоей спальни.
Ах, об этой!
– Нет, – к своему стыду, я и думать о ней забыла.
– А собираешься?
– Что?
– Рассказать?
С одной стороны, стоило бы, наверное. С другой – стоит ли?
– Не расскажу, – честно ответила я. – Если тебе больше не придёт в голову глупостей столь… паршивого свойства.
Девушка отвернулась, посопела, громко и как-то по-детски.
– Спасибо, – наконец изрекла неохотно и далёким от искренней благодарности тоном.
– Не за что, – отозвалась я и направилась в свою комнату.
* * *
Замок мне удалось покинуть незамеченной, во всяком случае, для бдительного ока брата, и до реки я добралась без проблем. Спрятав понадёжнее лёгкие сандальки и платье в полом стволе давно поваленного, заросшего мхом дерева, я осмотрелась, убеждаясь, что поблизости не наблюдается никаких нежелательных свидетелей, и с разбегу прыгнула с высокого берега в реку. Погрузилась в прохладную, пронизанную лучами солнца воду, привычным усилием воли сменила ипостась и спустя несколько секунд заскользила изумрудной змейкой над неровным песчаным дном, среди зелёных извивов растений.
Плавала я долго, наслаждаясь каждой минутой долгожданной свободы, ласковыми объятиями реки, ощущением иного мира вокруг. Любой русалке необходимо время от времени возвращаться в родную стихию, отпускать человеческие правила, установки и земные тревоги. И пусть река – не море, но и не ванна всё-таки. Несколько раз я поднималась на поверхность, переворачивалась на спину и, раскинув руки, позволяла течению нести меня. Бездумно всматривалась в небо над собой, бескрайнее, лазурное, с редкими островками облачков, а затем резко уходила на глубину и снова плыла в неизвестность, то стремительно обгоняя стайки рыб, то неспешно исследуя речное дно. Наконец, решив, что не стоит слишком уж удаляться от более-менее знакомых мест, я повернула обратно. Добралась до капища – удивительное дело, но с реки оно нашлось гораздо быстрее, чем с берега, – устроилась там на мелководье под ивами. Солнце серебрило ровную гладь, играло россыпью бирюзовых искр на зелёных чешуйках, превращая каждую в сверкающий драгоценный камень. Я откинула с лица мокрые волосы, встряхнула ими – пусть посушатся немного, – и задумалась о насущном.
Энциклопедию по мифам и легендам Радужных королевств я не читала, но слышала о запечатлённых в старых преданиях случаях внезапного кратковременного безумия как знака снисхождения кого-то из божественного пантеона. Сама я в это не верила – наверняка боги могут и как-нибудь иначе донести свою волю до смертных, чем организовывать этому несчастному избранному бедолаге временное помутнение, из которого всё равно ясно только то, что ничего не ясно. Так что сильно сомневаюсь, что Кейтена тогда кто-то из богов посетил. Разве что дух какой озабоченный вселился.
Или зеркало имело в виду что-то другое?
Вот поэтому я и не хотела консультироваться у нашего самого-самого – вроде с одной стороны и ответило, а с другой без пол-литра не разберёшь, что оно, собственно, ответило. Зато на мою свадьбу напросилось – будто мало грядущей женитьбы Ланса. И вовсе я не собираюсь замуж! Тут даже из моего ритуала посвящения в зрелость ничего путного не вышло, а зеркало уже о свадьбе речи ведёт…
О, ведь и фея из кабаре тоже какие-то непонятные намёки делала. Что же Динайя говорила?
Что такими вещами не шутят. А такими – это какими?
И что Киаран не обрадуется, она, мол, всё решила и распланировала, а тут… я? С русалочьими штучками, как изволила выразиться сама волчица. Дескать, я окрутила Кейтена своим запахом или чем-то ещё для завлечения мужчин. Ну да, ничто так не привлечёт оборотня, как пахнущая ёлками русалка, в неурочный час решившая побегать по лесу.
Окрутила, значит. Заманила, соблазнила, в общем, поступила как истинная морская сирена, уводящая честных мужиков из семьи.
На всякий случай я принюхалась к себе, но пахло от меня водой и самую малость солью, как и положено всякой уважающей себя русалке.
В воде я способна почувствовать приближение кого-то или чего-то на большом расстоянии, ещё не видя и не слыша этого кого-то, но на суше представители морского народа слепы и глухи почти так же, как и люди. И поэтому треск сухой ветки, неожиданно прозвучавший за моей спиной, заставил меня вздрогнуть и резко обернуться.
Позади, между капищем и линией берега, обрамлявшей заводь, стоял волк.
Глава 11
Волк был крупный, с тёмно-серой с пепельным отливом шерстью. Жёлтые глаза внимательно смотрели на меня, изучали мою спину, наполовину скрытую водой, наполовину облепленную длинными волосами, повёрнутое к зверю лицо. Мелькнула мысль, что надо бы проверить, не видно ли из этого положения чего лишнего – хоть я и не стесняюсь обнажённого тела, но факт этот вовсе не означает, что теперь я готова сверкать прелестями перед каждым случайным волком, – однако зверь направился ко мне и беспокойство по поводу внешнего вида благополучно покинуло мою голову. Сердце тревожно ёкнуло, а волк остановился у самой кромки берега, выразительно мотнул головой.
И кто тут стеснительный, спрашивается?
Тем не менее, я послушно отвернулась. Спустя минуту тихий плеск, пришедшая в движение вода и прикосновение человеческих пальцев к моему плечу возвестили, что волк сменил ипостась. Я осторожно обернулась и встретила вопросительный, выжидающий взгляд Кейтена, сидящего позади меня на ровном песчаном дне.
– Привет, – поздоровалась я.
– Привет.
– Как ты меня нашёл? – нет, у меня полно вопросов посодержательнее, и они даже вертелись на языке, только вот вслух я почему-то произнесла лишь этот.
Эх, Дани-Дани!
– По запаху, – мужские пальцы переместились с плеча на спину, медленно провели сверху вниз вдоль позвоночника до начинающихся на пояснице чешуек. – Я теперь каждый день бегаю по берегу реки. Всё надеялся, что однажды застану тебя во время прогулки.
Я снова отвернулась, посмотрела на собственный хвост. Странное дело, но сейчас резко стало неловко и не из-за обнажённой груди, а скорее… вообще. С одной стороны, надо бы радоваться – явился-таки блудный волк и весь к моим услугам. С другой, не покидали непонимание и растерянность из-за всей этой донельзя невнятной ситуации. Да ещё Ланс влез со своей проверкой доморощенной. Тоже мне, ревизор!
– Как дела в «Лепестке»? – полюбопытствовала я в попытке поддержать беседу на необременительную отвлечённую тему.
– Хорошо, – Кейтен говорил негромко, чуть задумчиво, и пальцы его, продолжавшие легко блуждать под водой по моей коже, признаться, отвлекали всё сильнее. – А в королевском замке?
– Своим чередом. Все готовятся к балу, – который через три дня, кстати. И вроде как Кейтен обещал пойти со мной.
– И я должен дать ответ твоему названому брату, – добавил оборотень. Пальцы неспешно поднялись к шее, отводя по пути пряди волос. – Иначе, подозреваю, он не успокоится, а плохие отношения с будущим монархом страны, в которой живёшь и работаешь, мало кому идут на пользу.
Ответ?!
– Это… необязательно, – неуверенно возразила я. – Ланс просто… пошутил. Он вовсе не имел в виду ничего…
– Дани, – мягко перебил Кейтен. – Я сказал, что подумаю, и я подумал.
Аж основание плавника зачесалось от желания узнать, что оборотень там надумал. Но спрашивать не стала.
Из принципа.
– Значит, ты всё-таки придёшь на бал?
– Приду.
Даже не знаю, радоваться или как.
– А я тут почитала о традициях оборотней, – призналась я. И мужская ладонь, массирующая шею, это приятно. Так и хотелось откинуться назад, на Кейтена, окончательно расслабиться и начать эротично постанывать в такт каждому движению.