– Прецедент мог иметь продолжение или, того хуже, дать толчок для новых похожих случаев, – сухо напомнила Шерин. – Зародить сомнения в вожаке и спровоцировать попытки оспорить его власть. Ни один альфа под этой луной не допустил бы подобного. Не скрою, тогда мне предложение старого вожака показалось жестоким, но с годами я поняла, что он не имел права оставлять вас обоих и вместе… и, тем паче, вас троих в стае. Он поступил так, как счёл необходимым.
– Я тоже, – Ривер моргнула, возвращаясь из прошлого, посмотрела колюче на несостоявшуюся родственницу. – В конечном итоге, никто не заставлял его предлагать мне откуп, от которого нельзя отказаться, мог бы и сразу перейти к этому выбору. Боги действительно всё слышат, Шерин. Старый вожак получил своё – двое его сыновей погибли, не оставив наследников, и сам он давно умер, а стая его превратилась в бледную тень прежних Красных волков. Такова расплата за попытку сыграть с предназначением.
– Разве ты и твой сын не занимаетесь нынче тем же самым? – язвительно хмыкнула Шерин. – Силитесь обыграть высшую волю, словно уличные шулеры?
– Мне бы и в голову не пришло подобного, – возразила Ривер и перевела виноватый взгляд на Кейтена. – Прости, я не рассказала ни Кейрену, ни тебе об откупе, о своих угрозах перед старым вожаком. Я знала, что меня слышали только боги, альфа да Шерин. Думала, так будет лучше для вас обоих, да и для твоего брата тоже. И папа ваш не верит ни в богов, ни в предназначение… как и ты, впрочем. Поэтому я промолчала. Но откуп был предложен, и я не могла отказаться от него… только не так, не ценой жизни твоего отца. Я смогла лишь изменить условия в нашу пользу ровно настолько, насколько это было возможно в сложившейся ситуации, и не позволить старому вожаку перевернуть всё так, как было бы удобно ему. Однако я поклялась, как того требовал обычай, поклялась ликом полной луны и кровью предков, что однажды уплачу этот долг старому альфе или его потомкам.
Кейтен посмотрел на мать недоверчиво и удивлённо, а Шерин и Киаран обменялись торжествующими взглядами.
– И что же было дальше? – решилась заговорить я.
– Мы с Кейреном начали новую жизнь вдали от стаи, – продолжила Ривер. – Полагаю, мой сын рассказал тебе, что стало с Красными волками и их вожаком?
Я кивнула.
– Первое письмо Шерин написала, когда родилась Киаран. Сначала письма приходили раз в год, этаким ненавязчивым напоминанием, затем, когда Киаран вошла в пору, – раз-два за сезон, и чем старше становилась единственная наследница Алтара, – Ривер смерила молодую волчицу холодным оценивающим взглядом, отчего та недовольно поджала губы и насупилась, – тем письма были чаще и длиннее. Ты же не могла упустить такого шанса, верно, Шерин? Тем более в свете происходящего в стае? Ты ведь поведала своему супругу об откупе? Отец его вряд ли распространялся о долге и сопутствовавших ему обстоятельствах, а больше и некому. Скорее всего, ты и о Кейтене ему рассказала. Ты же единственная из всей стаи не теряла нас с Кейреном из виду, остальным-то вскоре стало не до изгнанников.
– На твоём месте я бы радовалась, что Алтар столь высоко оценил успехи моего сына и счёл его достойным своей дочери, – ядовито откликнулась Шерин.
– О да, я радуюсь, – скрыть сарказм Ривер и не подумала. – Равно как и результатом воспитания его дочери.
– Сейчас другое время, – возразила Киаран. – Почему я не могу заниматься тем, что мне по душе, по крайней мере, пока я молода, пока у меня есть такая возможность?
– Действительно, – согласилась Ривер. – Чем чаще приходили письма, тем больше крепла во мне уверенность, что надо что-то делать. И однажды я решилась. Я не стала ни играть с предназначением, ни пытаться обойти его. Я лишь обратилась к богам с просьбой о помощи и сделала приношение богине.
– К-какой… богине? – почему-то насторожилась я.
– Великой богине моря, – Ривер понимающе улыбнулась мне.
Владычица океана!
Я судорожно закашлялась, и Кейтен заботливо похлопал меня по спине.
– Но при чём тут море? – резонно удивилась Киаран.
– Мой род происходит из другой стаи, Серых теней, в которой чтили не только луну, но и морских божеств – стая жила на побережье. Поэтому я обратилась к той, кто покровительствовала моим предкам, и попросила о справедливости, защите и счастье для моего мальчика.
А поскольку богиня морей и океанов любит шутить, то с неё сталось подкинуть бедному «мальчику» пахнущую ёлками русалку.
– Но… – Киаран открыла рот, затем закрыла и растерянно посмотрела на родительницу. Та побледнела, потом нахмурилась и тоже посмотрела, только на Ривер и крайне требовательно.
– Ты не могла…
– Смогла и сделала, – спокойно подтвердила Ривер.
– Ты бы не посмела…
– Свёкр твой покойный посмел.
– Это другое! Ты же… ты же…
– До поры до времени я не знала, услышала ли меня богиня, но когда сын написал о тебе, Адаани, и упомянул, что ты русалка, всё сразу встало на свои места, – судя по счастливому выражению безмятежного лица Ривер, она готова дать нам родительское благословение прямо здесь и сейчас. – Кейтен, вы с Адаани приедете в ближайшее время к нам в Кармину? Кейрену тоже не терпится познакомиться с твоей очаровательной избранницей.
Я с тоской заглянула в пустой бокал. И, как назло, в пределах видимости ни одного лакея с напитками.
– Мама, – укоризненно произнёс Кейтен.
– Что – «мама»?
– Ты… – Кейтен некультурно указал на мать пальцем, подумал и перевёл его на Шерин. – Вы обе… вы хотя бы понимаете, что творите?
– Что ж, – Ривер покосилась на застывшую статуей Шерин. – Мы обе хотели лучшего для своих детей, чтобы они избежали нашей участи, и каждая из нас поступила так, как сочла нужным. Тебе кажется это жестоким или неправильным, сын? Посмотрю, что ты сам творить начнёшь, когда вы своих заведёте.
И при упоминании о нашем гипотетическом потомстве меня снова пробил нервный кашель. Только детей нам сейчас и не хватало для полноты картины!
– Мама? – неуверенно повторила Киаран, и я впервые расслышала в её голосе полные детской мольбы нотки.
– Боюсь, тебе придётся срочно вернуться домой вместе со мной, – отозвалась Шерин. – И под домом я имею в виду стаю.
– Нет, – покачала головой Киаран. – Нет, мама! Я не брошу работу, дом и друзей только потому, что Кейтен где-то подцепил какую-то… какую-то рыбу!
– Я не рыба, я русалка, – грустно поправила я, кое-как справившись с кашлем.
– И положение Дани выше твоего, так что, будь добра, воздержись от… необдуманных слов, – вежливо и с намёком попросил Кейтен.
– Киаран, не спорь, – жёстче велела Шерин.
– А как же это ваше… дурацкое предназначение и договор, якобы заключённый между моим дедом и матерью Кейтена? – Киаран раздражённо всплеснула руками. – Традиции, нужды стаи и мой долг, о котором вы с папой беспрестанно твердили мне едва ли не с колыбели? Как же всё, о чём ты мне рассказывала, мама? Что я могу добиться всего, чего захочу, надо лишь пойти навстречу папе и уступить ему в паре-тройке мелочей? Что раз всё складывается так удачно, значит, всё идёт правильно, по велению богов. Как же мои мечты и сцена? Вы всегда разрешали мне танцевать, вы дали мне свободу, дали жизнь и возможность распоряжаться ею по своему усмотрению, а теперь, получается, отбираете? Представляешь ли ты, мамочка, сколько раз я смирялась с мыслью, что однажды мне придётся всё оставить, вернуться в стаю и стать парой Кейтена, сколько раз отбрасывала малодушное желание сбежать подальше? Знаешь, что поддерживало меня все эти годы? Понимание, что так надо и что Кейтен будет лучше любого другого волка из нашей стаи, из этого дичающего зверья, только и делающего, что грызущегося между собой да спящего и видящего, как бы стать парой дочери вожака.
И ещё у Кейтена есть кабаре, которым Киаран собиралась в перспективе управлять, а у других волков нет. Когда мечта внезапно становится реальностью, как не поверить в предназначение и правильность происходящего, а пуще того – не вцепиться в возможность руками, ногами и клыками?