– Зеркало, зеркало, с добрым утром, – поздоровалась я.
– И что в нём доброго? – унылым мужским голосом отозвалось зеркало. – Ничто в этом суетном бренном мире не способно порадовать меня. Всё тлен и пустота.
– Опять депрессия? – участливо осведомилась я
– Лишь осознание тщетности моего существования.
Кажется, это уже третье осознание в этом месяце.
– А могу я узнать кое-что?
– Людей не ищу. Нелюдей тоже. По поиску сокровищ, кладов и артефактов просьба обратиться к другому зеркалу. В прошлое и будущее не заглядываю – я вам не гадалка и не провидец.
– И зачем ты тогда нужен? – поинтересовалась королева из глубины покоя.
– Могу сказать, кто на свете всех милее, прекраснее и далее по списку, – с готовностью сообщило зеркало. – Не желаешь, госпожа, узнать всю правду, кто в этой комнате самый красивый, самый умный и самый обаятельный?
– Нет, спасибо, – отказалась Террена и вернулась к столу, зашелестела страницами открытой книги.
– Я! – в зеркале появились топазовые кошачьи глаза, хитро прищурились, изучая меня. – Зато Дани тут самая милая, да? Чего тебе, милочка?
Я достала из кармана значок, положила на столешницу перед зеркалом.
– Что это? – брезгливо вопросил самый-самый.
– Если я правильно понимаю, это что-то вроде эмблемы какого-то общественного заведения.
– Чудненько. А от меня-то ты что хочешь?
– Скажи, что это за заведение и где оно находится.
– Милочка, в какой помойке ты вот это нашла?
– Один знакомый оставил, – небрежно пожала я плечами. – Так ты можешь ответить на мой вопрос?
– Спроси у того знакомого, – фыркнуло зеркало. – Ему, наверное, виднее, где он энтое непотребство выкопал.
– Пожа-алуйста! – взмолилась я, сделав максимально несчастное лицо. – Мне правда очень-очень надо знать. И спросить больше не у кого, ты единственный в этом замке… нет, во всём королевстве, кто знает всё-всё на свете. Ты самый умный, самый всезнающий, – я погладила холодную поверхность под золотистыми глазами.
– Ах, чешите меня, чешите! – глаза довольно зажмурились. – И какой я ещё?
– Самый красивый, самый незаменимый, самый лучший! – пылко заверила я.
– Мур-р-р! Эй, слышь, хозяйка, вот как надо со мной разговаривать! А не как ты обычно делаешь: чуть что, и сразу сквернословия, угрозы, обещания разбить меня, такого во всех отношениях замечательного, выбросить на какую-то грязную помойку… Меня – и на помойку, представляешь, Дани?
Королева склонилась к книге, пряча улыбку.
– Ужасно. Просто ужасно, – посочувствовала я и свободной рукой пододвинула значок поближе к зеркалу. – Ты самый великодушный и самый добрый, ты же мне не откажешь?
– Тебе не откажу. Ты одна в этом огромном холодном костеле меня любишь.
– Да, я тебя люблю и обожаю, – подтвердила я. – Расскажешь поподробнее о эмблеме?
– Секундочку, милочка, – глаза исчезли, и я убрала руку.
– У меня терпения не хватает на этот кусок железа, – призналась Террена.
Доброе слово даже искусственной сущности приятно, а мне не жалко лишних пять минут польстить артефакту.
– А я всё слышу! – сварливо откликнулось зеркало, и глаза вспыхнули вновь.
– Она не со зла, она тоже тебя любит, – поспешно добавила я, пока зеркало не отвлеклось на королеву. – Что ты узнал, самый драгоценный?
– «Алый лепесток» – ночное увеселительное заведение, именуемое ныне модным словом «кабаре». Считается заведением среднего класса, что подразумевает, что девушки только танцуют, а не ублажают посетителей после выступлений, посетители рук не распускают и смотрят исключительно из зала. До высокого не дотягивает отсутствием размаха, блеска, роскоши и местоположением. Находится здесь, в столице, адрес – улица Двух роз, дом восемнадцать, корпус два.
Кабаре? И что Кейтен там делает? Работает на подтанцовке? А хоть кто-нибудь вообще видел танцующего мужчину-оборотня? Или он в охране, должны ведь там защищать девушек от посягательств клиентов, не ограничивающихся одним посмотреть?
Я спрятала значок в карман. По крайней мере, о работе Кейтен не соврал.
– Ми-илочка, а чего это ты заинтересовалась местными сомнительными достопримечательностями? – глаза стали больше, засияли ярче, а зрачки расширились.
– Спасибо тебе огромное, ты действительно самый-самый у нас, – поблагодарила я, вскочила с пуфика и начала стратегическое отступление к лестнице.
– И что у тебя за знакомые такими штучками разбрасываются? – не унималось зеркало.
Я махнула Террене рукой и сбежала вниз по ступенькам.
Как всегда, спуск занял куда меньше времени, чем мученический подъём. Дверь открылась, я вышла в коридор и попыталась прикинуть, который сейчас час. Встал ли Ланс к завтраку в обществе своей почти невесты?
Вот сейчас и узнаем.
Сад благоухал ароматами цветущих кустов роз и жасмина и переливался утренними птичьими песнями. Поднявшееся над крышей и шпилями замка солнце уже коснулось своими лучами макушек деревьев, пустило зайчиков по аллеям, мощённым разноцветной плиткой, и посеребрило воду небольшого пруда. А в круглой белой беседке на берегу Ланс и Люсинда отрабатывали ежедневную трудовую повинность в виде совместного завтрака.
Завтрак проходил в неизменном гробовом молчании и под бдительным присмотром лорда Брука, двух леди из свиты Люсинды и слуг, почтительно дожидавшихся у входа в беседку. «Счастливая» пара периодически обменивалась мрачными взглядами и уныло ковырялась каждый в своей тарелке. Ланс принципиально ел омлет с жареным беконом, Люсинда гордо жевала салатик, состоявший исключительно из зелени. Первое время их ещё настоятельно просили поддерживать хотя бы подобие светской беседы за столом, но вскоре оставили в покое – после примечательного случая, когда одна из «бесед» закончилась вылитым Люсиндой на Ланса горячим чаем и последовавшей затем попыткой брата утопить девушку в пруду. Зато завтрак никогда не затягивался дольше, чем на десять минут.
Приблизившись к беседке, я встала так, чтобы Ланс мог меня увидеть и, едва брат поднял голову, махнула ему рукой. Ланс с откровенным облегчением отложил столовые приборы, встал, извинился перед всеми присутствующими оптом и под неодобрительным взглядом наставника выскочил из беседки.
– Слава богам, Дани! – выдохнул брат. – Ещё пять минут, и я бы точно подавился под её взглядом. Прямо так и вижу на её лбу светящуюся надпись: «Жрать животных плохо»!
– Ты же специально просишь положить тебе на завтрак бекон и побольше да пожирнее, – напомнила я.
– Конечно, – невозмутимо пожал плечами Ланс. – Надо же позлить эту малявку. Что-то случилось, Дани?
– Нет, – я взяла молодого человека за руку и отвела к самому пруду, подальше от навостривших уши любопытствующих. Только Люсинда демонстративно не смотрела в нашу сторону. – Просто у меня к тебе нескромное предложение.
– Насколько нескромное? – сразу оживился Ланс.
– Ты когда-нибудь был в кабаре?
– Ну-у… – замялся брат. – Случалось, дома ещё. Пару раз. С приятелями.
– А я никогда не была, только читала. Давай съездим в местное, я хоть посмотрю, как оно выглядит. Туда же можно девушкам?
– Можно. Но в некоторые приличным девушкам заходить не стоит.
– Мне как раз подсказали вполне себе подходящее для приличных девушек. «Алый лепесток» называется.
– Да? И кто же тебе это подсказал? – подозрительно уточнил Ланс.
– Зеркало королевы, – честно ответила я. – Так поедем? Сегодня вечером? Я и адрес знаю.
– Ну-у… – брат покосился на оставшегося в беседке Брука.
– Только не говори, что дома ты всегда и везде выезжал с милордом Бруком, – ни в жизнь не поверю, – особенно в такие места, – и под «такими» подразумевается отнюдь не кабаре.
– Ладно, – сдался Ланс. – Поедем. Только никаких платьев и косметики.
Ну вообще без одежды я же туда не поеду?
* * *
Не знаю, как там на самом деле всё обстояло с проникновением на территорию королевского замка, но выехать без положенного монаршей персоне сопровождения из-под защиты крепостных стен оказалось не так уж и трудно. Деньги и парочка недвусмысленных намёков, куда, собственно, высокий гость направился на ночь глядя, творили чудеса не хуже настоящей магии. Нас не только беспрепятственно пропустили, но и пожелали… хм, провести время с максимальным удовольствием. За дополнительный аванс нас обещали впустить утром, единственное условие – необходимо вернуться до смены караула на рассвете. Ланс заверил, что задерживаться мы не будем, и, перебросившись со стражей ещё одной похабной шуточкой, тронул своего коня. Я молча последовала за братом, низко опустив голову, покрытую мужским беретом, под которым спрятала волосы, и стараясь не попадать в свет фонарей. Впрочем, на худенькую сутулящуюся фигурку в мешковатой куртке не по размеру, не отстающую от принца, стражники и внимания толком не обратили, удостоив лишь равнодушным мимолётным взглядом, когда Ланс сказал, что едет вместе с пажем.