Кажется, я снова говорила вслух, потому что соседка специфическим движением подвинула голову на короткой толстой шее ближе ко мне. Да пофиг. У меня такой сеанс интересный!
— А потом в вашей спальне висело какое-то чучело с перьями, как он объяснил, «ловец снов, который Аня сделала своими руками, а я сам рубил эту курицу». Нет, ну это нормально? Ловец снов! Ловец мужей скорее. Хотя неча на зеркало пенять, коли рожа крива. Что уж там было ловить? Самовлюбленный эгоистичный деспот и тиран. Маменькин сынок и инфантил. Ноги кривые. И в постели так себе. Интересно, он до свадьбы где брал эти навыки интересные и куда они потом подевались? Может, Аня его тренером была? Как ее бросил, так и все достижения закончились? И ведь все уши мне прожужжал, какая она правильная, красавица и умница. Что же ты ее бросил, такую творческую и прекрасную, и ушел к никакой мне?
— А хуже того, — торопилась я, — что эта долбаная Аня живет в одном подъезде со свекровью и дружит с ней как неразлучные подружки! И замуж так и не вышла! Назло мне, не иначе! Монашка Хренова. Все плела свою паутину и раздавала всем. А может она порчу наводила? Хотя, зачем ей это? Ладно бы как-то помогло…
— Но главное счастье в том, — я потихоньку стала выбираться на выход, — что ушел он от меня не к ней! Я даже не плакала, а ржала неделю от того, что представила кислую морду этой Ани, которая так ждала этого прынца, пока он осознает, кто же был главным его счастьем в жизни. Дышала маткой, читала аффирмации, окуривала свечками его фотку на стене. А ушел он к сиськам. Вот и все.
Глава 6 А вот и он! Сюрприз!
Вечером пришел сосед.
Позвонил, я открыла дверь — он. Топчется.
Я жестом пригласила войти. Вошел.
— Здрасьте, — говорю.
— Здравствуйте, — ответил он.
Прошел на кухню, сел. Протянул мне что-то. Я посмотрела: пуговица от пальто. Моя.
— Вы ее нашли! Супер! Спасибо.
Он кивнул.
Я чайник поставила. Оставались еще несколько пирожков от неотнесенных на работу. Предложила — не отказался. Ел, а я его разглядывала.
Обычный. Залысины. Брови топорщатся. Островок небритой щетины. Зубы хотя бы визуально все целые. Губы средней полноты, нормальные. Глаза светлые, ресницы тоже, так что их и не видно издали, а вблизи — как у белочки, веером и загнутые. Одет опрятно, чисто. Недешево и не дорого. Носки не штопаные и не рваные.
— У вас ко мне дело какое-то? — наконец спросила я.
Он вздохнул и стал изучать трещину в линолеуме.
— Надеюсь, вы не обидитесь, — промычал, — я, очевидно, чем-то вас обнадежил…
Я напряглась.
— Конечно, одинокий мужчина вызывает вопросы… Но поймите правильно, не все находятся в поиске… некоторым это и не нужно… в частности мне.
— Что-о? — у меня глаза на лоб вылезли. — Это вы к чему сейчас?
— Ну вы же интересуетесь мной… К гадалке ходили… и эти ваши пирожки… И стучите мне.
Я совершенно бестактно открыла рот и хлопала губами.
— Я?! К гадалке? Зачем? Когда? Кто?
В голове мелькнула догадка.
— Не-е-ет, — простонала я. — Машка!!!
В общем, ему пришлось отпаивать меня валерианкой и самому наливать мне чай. Я рыдала и высказывала ему как мне это надоело, всю жизнь она мне все портит, коза, убью ее нафиг!
От страха он мне все рассказал.
Оказывается, подруженька чуть ли не каждый день устраивала ему облаву на лестнице, как бы невзначай с ним сталкивалась и рассказывала небылицы. Про меня!
Прежде всего, это она ему вложила, что я приперла тумбочку с помойки. Он меня не видел! А пуговицу мою нашел на лестнице! (Хоть одна хорошая новость)! Потом он услышал какие-то странные стуки. Ночью. Утром поинтересовался у Марии, что они по ночам приколачивают.
— А это не мы! — округлила глаза Иуда Юрьевна. — Это соседка сверху, вы уже познакомились, Майечка. Она женщина одинокая, помочь ей некому, живет одна, муж ее бросил с ребенком, сам все вывез, подлец, оставил без средств к существованию, а она такая хорошая, и вы ей так понравились, вы прям созданы друг для друга, это абсолютно точно, гадалка сказала…
Надо ли говорить, что и пирожками она его угостила, не забыв упомянуть, что я такая прекрасная кулинарка и делала их для него.
— Я ее убью! — кровожадно оскалилась я. — Спасибо, что зашли, больше не понадобится, я все поняла, уверяю вас, на вашу свободу никто не покушается. Наша встреча была ошибкой, за пуговицу спасибо, всего хорошего и прощайте.
У него в глазах мелькнуло какое-то озарение, он смутился, покраснел, потом выдохнул и улыбнулся.