— Простите… – безумие отступило, на смену ему пришли растерянность и стыд. – Со мной что–то не так, простите.
— Ничего страшного, вы отвлекли меня от бесплодных раздумий.
Женщина внимательно посмотрела на закованного в цепи пленника. Прежде ей никогда не доводилось видеть подобных лиц. У мужчины были неправильные, грубоватые черты, но в то же время, он был красив необычной, завораживавшей красотой. Особенно сильное впечатление на Ларису произвели его глаза – темные, как ночь, таинственные, печальные…
— Кто вы?
— Разве это имеет значение? Мы все пленники этого дома.
— Я могу вам чем–то помочь?
— Вряд ли, — Странник покачал головой. – Труднее всего бороться с собой. Я могу в любой миг вернуть свободу своему телу, но при этом моя душа попадет в рабство. Порой мне начинает казаться, что тьма может победить свет. Я всегда утверждал обратное, однако у меня не осталось ни единого шанса выпутаться из этой истории. Может быть, лучше смириться и принять законы этого дома?
— Не говорите так! Отчаянье — грех, — Лариса села рядом с пленником, с тревогой глядя в его побледневшее под загаром лицо. – Я чувствую, вам очень плохо, но вы не должны отчаиваться.
— Скажи, ты веришь в меня? – Странник взял Ларису за руку, посмотрел ей в глаза долгим, гипнотическим взглядом. – Это очень важно. Моя душа балансирует на грани добра и зла, а твои чувства могут оказаться решающими. Скажи, кто находится перед тобой?
Речь пленника немого напугала Ларису, но она взяла себя в руки, улыбнулась:
— Я верю в вас. Все будет хорошо. Вы справитесь со своими сомнениями и найдете правильный путь. Отчаянье делает ситуацию безвыходной, а когда появится надежда, все станет намного проще…
— Спасибо. Вы мне очень помогли. Простите, если показался грубым или напугал, — Странник улыбнулся. – Кажется, вас тоже тревожат какие–то проблемы.
— Да. Во мне живет ненависть, — неожиданно для себя самой призналась Лариса. – Я ненавижу одного человека. Когда–то он говорил слова любви, и я отдала ему свое сердце. Он растоптал нашу дружбу, нашу любовь. Надо отомстить за его предательство.
— Этот дом любит играть на людских слабостях. Не поддавайтесь на провокацию, иначе превратитесь в чудовище. Простите своего обидчика, ненависть делает вас слабее.
Они еще долго говорили друг с другом, и спокойная, неторопливая беседа успокаивала измученные сердца…
***************************
Лежавший под кустом шиповника Бальт встрепенулся, поднял голову. Он почувствовал знакомые запахи, услышал шум приближавшихся шагов. Вскоре на поляну вышли трое.
— Бальт! – обрадовано взвизгнула Катька. – Не думала тебя встретить здесь!
Пес поднялся, вежливо вильнул хвостом и подошел к видневшейся на краю поляны яме. Похоже, ему было не до ребят.
— Супер! – Катька даже по лбу себя хлопнула, потрясенная пришедшей в голову идеей. – Парни, я все поняла. Бальт, где твой хозяин?
Пес поднял голову к небу и протяжно завыл. Возбужденная Катька немедленно поделилась своим открытием с друзьями. По ее мнению, похитивший Сашу писатель был причастен и к исчезновению Странника. Он держал своих пленников в подземелье, вход в которое находился здесь, на укромной лесной поляне.
— Раньше вы с Мишкой считали, что во всем виновата ведьма, — заметил не слишком довольный происходящим Фин. – Может быть, все же лучше доверить расследование профессионалам?
— Не исключено, что ведьма его сообщница. Впрочем, сейчас мы во всем разберемся.
Надев на плечи рюкзак, в котором лежала пара фонарей, и длинный моток бечевки, Катька подергала закрепленный на сосне трос, подошла к краю глубокой, как колодец, ямы. Бальт заволновался, начал раскапывать лапами песок, всем своим видом давая понять, что готов отправиться в опасное путешествие.
— Жаль, что тебе нельзя с нами, дружище. Но из собак получаются плохие альпинисты. Жди нас здесь.
Бесстрашная атаманша первой начала спуск. Оставшиеся на краю ямы мальчишки внимательно наблюдали за ней. Вскоре русая голова Катьки скрылась во мраке колодца. Трос равномерно подрагивал, похоже, все шло по плану, а потом снизу донесся отчаянный вопль:
— Вытащите меня отсюда!
Оба парня и собака вцепились в трос, торопливо вытягивая его на поверхность. Усилия оказались не напрасны и, спустя несколько мгновений, напуганная, побелевшая Катька возникла на краю ямы.
— Там такое… такое… – она стучала зубами, не в силах справиться с дрожью. – Это хуже смерти…