Но большая часть заговорщиков оказалась слишком упряма. И Лиджия хорошо помнила поистине акульи меры, принятые в ту зиму мужем, чтобы лишить врагов продовольственной базы. Помнила она и другое — битву. Точнее, это можно было бы назвать избиением, если такое слово применимо к крупномасштабным операциям — истощенные, слабые от голода заговорщики против идеально выученной армия под командованием молодого короля. Победа последнего была предрешена.
Сдавшихся в плен (а их было больше двух третьих от всей массы мятежников) пощадили, и, хоть дворянство им более не светило, несчастные были счастливы, что еще легко отделались. А упрямцев… Нептун мог позволить себе покарать непокорных, вывесив их за хвост на пару часов на воздух. Как он сам говорил жене на обвинения в жестокости — он их даже не казнил, хотя очень хотелось оставить там суток на пять. Но меры оказались действенны — сломались все. Ну, почти все, кроме одного. Впрочем, казначей — песня отдельная, никто до сих пор не мог понять, какой вареной медузы Нептун не казнил этого вора ни тогда, ни позже, за годы совместной работы. Даже ручному осьминогу почему-то не отдал.
…Страна вздрогнула от жестокости нового государя, вздрогнула… и подчинилась. Молодой король встал во главе, и никто более не смел вспоминать о мезальянсе и его происхождении. А если кто и вспоминал, старался побыстрее забыть — Нептун всегда отличался пусть и разумным, но жестким нравом и железной рукой.
Помнилось Лиджии и другое. Даже в мирное время муж всегда был жёсток к армии и страже. Не приведи Дракон было у него халатно относиться к обязанностям. Про сон на посту никто не смел даже думать. Даже высшим офицерам Нептун мог устроить разнос — и, не повышая голоса, заставить бравых воинов чувствовать себя провинившимися мальчишками. Язвительный, хлесткий сарказм, слова, бьющие по больным местам, доводили любого до исступления.
— Но Тританнус-то тоже всё ещё псих! — напомнила Тресса, вырывая мать из пелены размышлений и воспоминаний.
— Не думаю, что после Обливиона он сможет что-либо сделать, тем более, тебе, — ласково произнесла Лиджия, подмигнув дочери. Тресса как-то абсолютно по-детски нахмурилась, вызвав неконтролируемые улыбки у брата и матери. Сама она совсем не была убеждена в правоте родных, но спорить сразу с двоими не представлялось возможным.
— Ладно, — буркнула она. — Как мне этого ненормального хоть вызволять?
Лиджия и Нереус хором принялись объяснять, перебивая друг друга. У каждого были свои идеи, порой между собой не стыкующиеся от слова “совсем”. А Тресса внимательно выслушивала обоих, составляя свой собственный план и надеясь, что он сработает. Уж снова превращаться в монстра ей точно не хотелось.
— Хорошо, — наконец, махнула хвостом она, чуть не заехав брату по носу. — Разберусь. Когда осуществляем?
— Завтра, — торжественно объявила Лиджия.
========== Глава 2. О том, как они начинаются. ==========
Гребень легко скользил по длинным, отливающим благородным насыщенно-зеленым оттенком волосам, не мешая свободному и легкому, словно невесомое кружево, потоку мыслей королевы. Лиджея отлично знала — то, что собираются сотворить они с детьми — измена. Раньше она бы уверенно сказала — им муж ничего не сделает, лишь посмеется над глупостью.
Но раньше Нептун был адекватен, а подобный “заговор” оказался бы обречен, не состоявшись. А единственное, чего мог бы добиться Тританнус — ироничного комментария от отца и быстрой нейтрализации и его, и тех отвратительных ведьм! Точнее, не так. Тританнуса бы, наверное, действительно просто нейтрализовали, параллельно прописав лечебный подзатыльник, а то и оздоровительную порку для верности, а вот ведьмам бы не поздоровилось. С чужими муж всегда был крут. Впрочем, того они и заслужили!
Но уж точно муж не позволил бы этим девчонкам просто уйти, а сына забрать в эту жуткую межмировую тюрьму!
Лиджия зло убрала упрямую прядь с глаз в общую копну. Всю вину женщина, как любая мать, воскладывала, конечно, не на свое дитя, а на мерзавок-ведьм. Это они развратили, подставили её бедного мальчика!
Её мысли прервал неожиданный стук в дверь. Лиджия испуганно вскинулась. Что случилось? Кто её ищет, муж? Но они с момента помешательства не были вместе… Кому же она нужна?
Воображение нарисовало страшную картину — стража с алебардами, наручниками и плененным сыном — всегда таким послушным и милым мальчиком. А может, ещё и с закованной в цепи дочерью. Но, нет, это невозможно!
Женщина трясущимися руками отворила дверь… и тихо облегченно вздохнула. Перед ней стоял казначей. Все такой же наглый, подтянутый и злой как и обычно. Короткий ежик наполовину синих, наполовину оранжевых волос, не слишком правильное, но почему-то привлекающее внимание скуластое лицо, фигура без грамма лишнего веса и роскошных хвост — это павлин всегда старался следить за модой. Одежд русалы обычно не носили, но казначей выкрутился, крася конечность в разные цвета и украшая то перьями, то камнями. “И чего в нем находят?” — подумала Лиджия мимоходом, зная о количестве похождений этого типа.
— Ах, миледи… Я так жаждал Вас увидеть, чтобы… — рассыпался в любезностях подлец. Лиджия хорошо знала, казначей — тот еще бабник, обожающий наставлять всем окружающим его придворным рога. Русалка нахмурилась, смутно подозревая, зачем он здесь. Но она не могла просто прогнать его, не позволял этикет.
— Что Вам нужно? — холодно оборвала его она, одновременно желая и не желая услышать предполагаемый ответ. Но казначей её удивил.
— Не волнуйся, иметь тебя я не жажду, — разом перейдя на “ты” и растеряв всю аристократичность, произнес он. — Во-первых, спать с женами друзей — моветон, во-вторых, мне Неп не простит, когда в себя придет. А узнавать, что в его понимании значит “урою” я не собираюсь, — несколько нервно передернул плечами. — Ну, чего вылупилась, королева?
Лиджия на несколько минут потеряла дар речи от такой вопиющей наглости.
— Что тебе нужно? — ледяным величественным тоном повторила она.
Всю её растерянность будто водой смыло — перед казначеем стояла настоящая королева, уверенная и властная.
— Да ничего особенного. Просто я все знаю, — ухмыльнулся вор. Заметил лицо Лиджии, сладким голосом уточнил: — и про ваш заговор… и про измену… и про планы… Защищаться от прослушки надо лучше, ваше величество! — яда в последней фразе было достаточно, чтобы перетравить все население небольшого андросского острова.
— И? — презрительно спросила Лиджия, изящно приподняв одну тонкую бровь.
Она по-прежнему мастерски старалась скрыть свою увеличивающуюся растерянность, помогали годы учёбы — наследницу престола учили, как разговаривать с подозрительными личностями.
— И я, конечно, мог бы рассказать все Нептуну, — словно издеваясь, медленно протянул казначей. На секунду кровь бросилась Лиджии в голову. Ладно, она… но сын!.. дочь!
Впрочем, вскоре способность размышлять вернулась к ней.
— Ты не сможешь, — уверенно произнесла она. Казначей вдруг развел руками.
— Действительно, не смогу. Раньше Неп умел слышать других, и, хотя, наверняка, таким обвинениям он бы не поверил, мне бы хотя бы дали договорить… сейчас же… Паранойя-то у нашего величайшего развилась, да только слушать меня он не станет. Как же — какой-то казначей смеет обращаться к самому королю! — ядовитая злость прокралась в голос против воли.
Ненадолго установилось молчание. Лиджия ждала продолжения, а казначей собирался с мыслями.
— Так вот, королева, — наконец сказал он, — хот ты и дура, но я вас поддерживаю. И так, и, если понадобится, денежно. Охрану завтра я нейтрализую, сигнал к началу подам. Но с условием.
Он вновь замолчал. Удивленная таким поворотом Лиджия подала голос.
— Чего же ты хочешь взамен? — несмотря на его слова, Лиджия смутно подозревала, чего же он хочет на самом деле.