– То есть, ты собираешься продолжать ходить в школу?
– Естественно! – отрезала Ви. – Во мне течет кровь Штрассенбергов. Кровь крестоносцев, кровь победителей. Я не позволю кучке толстух меня запугать. Отсижу наказание и сразу же вернусь в школу, балбес.
Верена сказала «балбес», но прозвучало ласково, словно «зайчик». А Ральфа все равно покоробило… Упоминание той крови, что в ней течет. Он знал, конечно, всю историю ее рода. Она была даже в Википедии. Знал о двух братьях-варягах, которым король подарил один на двоих титул, желая рассорить их. По легенде братья и не подумали ссориться. Один из них стал графом, а второй принял сан. Они разобрали замок и построили из него два.
В одном из них, много веков спустя, сейчас жил граф. В другом – официальный отец Верены. Маркус.
– Ральф? – позвала Верена. – Прекрати так морщиться… Что я опять сказала?
– Ничего. Просто слегка завидую, когда слышу про твою кровь. И про то, как вы держитесь друг за друга… Я душу бы продал, чтоб быть одним из вас.
Верена села, подтянув колени к груди. Какое-то время, она колебалась, потом спросила.
– Ральф… Ты замечал ведь, как сильно нравишься графу?
Он рассмеялся: если в этом мире и жил человек, который был еще больше гетеро, чем он сам, так это граф фон Штрассенберг.
– В хорошем смысле, – она поморщилась. – Тошнит от вашей с ним гомофобии!.. Идет двадцать первый век, если что. Я сама пробовала с девчонками. От этого точно не умирают.
– Ты, Котик, можешь и дальше «пробовать» со своими хорошенькими кузиночками, – ответил Ральф. – Ни один гомофоб и слова против не скажет. Но большинство мужчин корежит от одной мысли, что на их задницу может кто-то претендовать. Тебя бы саму покорежило, если бы какая-то баба двинулась на тебя со страпоном.
Меня передернуло. В роли «какой-то бабы» я представила Стеллу и мне сразу стало нехорошо.
– Ладно, неважно. Я говорю о другом. Понимаешь, чтобы кровь заговорила в тебе, достаточно просто иметь ее в своих жилах. По духу ты даже больше Штрассенберг, чем Филипп… И Себастьян видел это, как и все мы. Когда он нашел тебя, он нашел и способ тебя приблизить.
– ?.. – его сердце замерло.
В душе он сам всегда это знал. С самого детства знал, пока совсем маленькими слушал сплетни о графе.
– Я думаю, ты побочный сын Себастьяна, – сказала девочка. – Просто он по какой-то причине сперва не знал.
ЧАСТЬ 3.
I Верена.
Суши, заявления, шпионаж.
– Где ты их купила?
У Ральфа есть мерзкая привычка – подкрадываться. Он весит девяносто три килограмма и метр девяносто в длину, но движется абсолютно бесшумно, как умеют лишь ниндзя и католические священники.
Он сгустился из воздуха за моей спиной, когда я меньше всего этого ждала и я подпрыгнула, как лиса над мышью.
Ральф сделал непонимающее лицо.
– Господи! – я яростно ударила по столу ладонью. – Ты напугал меня до смерти!
Если бы он так появился в китайской лавке, я умерла бы на месте. Сразу же.
– Где ты купила их? В «Эдеке»?.. – Ральф поморщился. – Цукерпу, они хранят эту дрянь неделями. И еще неизвестно, какого качества была рыба.
Нервы сдали. Тоже мне, знаток качества! Рыба ему не нравится. А прелая свинина, так ничего!
– Откуда эти аристократические привычки?! Давно ли с пола жрал?
Ральф дрогнул. Обиделся. Даже глаза заблестели.
– Я никогда не жрал с пола, – ответил он.
– А я, реши я тебя отравить, купила бы крысиного яду! Жри, Ральф! Добро пожаловать! С повышением!
Какое-то время он смотрел на меня. Довольно долгое время, чтобы я вспомнила: он ездил в Рим не за повышением в сане. Он там повышение квалификации проходил. Но Ральф не стал уточнять.
– Так ты для меня это приготовила? – спросил он. – Сама?.. Ты знала, что я люблю роллы?
– Ты любишь все то же самое, что любит Филипп. Роллы, Джессику, лошадей. И да, для Фила я делала со свежей рыбой. Но Фил живет в Гамбурге, и я знала, где это можно достать. Ничего личного. Только география…
– Давай, не будем сразу ругаться? – перебил Ральф.
Показалось, или он на миг покраснел?..
Пока он жевал, не сводя с меня взгляда, я старалась взять себя в руки, не сводя глаз с него. Что он узрит рисоварку? И сложит два и два вместе? И сразу же все поймет? Не знаю, какой реакции я ждала. Что Ральф начнет отрицать, а я – доказательствами сыпать из телефона?
Вот твоя тачка, вот ее офис, вот ее окна и раскрасневшееся от счастья «табло».