Это великолепие, о котором Русалочка знала только по рассказам и живым картинкам волшебных книг, потрясло её. Внимание Русалочки привлекли две высокие каменные скульптуры. Они возвышались среди множества других каменных изваяний. Русалочка подошла к ним поближе. Мужчина и женщина сидели, сложив руки на груди, благоговейные и просветлённые. В их нарисованных глазах светилась вечность. Они были приблизительно трёхметрового роста. Их смугло-золотистые тела покрывала белая тонкая одежда. Мужчина и женщина казались необыкновенно живыми и даже не верилось, что они изваяны из камня. Русалочка глядела на прекрасную чету древних египтян и ей на мгновение показалось, что это её отец и мать, Повелитель Рон и прекрасная Филистена.
Питер Говард видел, как Русалочка, забыв об опасности, словно зачарованная, с глазами полными слёз и тоски, глядит на эти каменные изваяния.
– Это шедевр круглой скульптуры древнего царства. Изваяние супружеской четы царевича Рахотепа и его жены Нофрет. Первая половина третьего тысячелетия до нашей эры, – проговорил Питер, подойдя к девушке. Та чуть вздрогнула, будто очнувшись ото сна. Она была здесь, среди людей, а не в далёкой родной Атлантиде.
Русалочка с уважением посмотрела в большие умные глаза Питера. Питер Говард разбирался во всех этих древних экспонатах не хуже экскурсовода. А многие подробности археологических находок, известные ему, поразили бы многих учёных мужей. Ведь Питер чуть ли не с колыбели путешествовал со своим отцом, знаменитым учёным-археологом, по многим местам древних поселений, а с пяти лет участвовал в раскопках. Он с самого детства был влюблён в неведомый и до сих пор неразгаданный мир древности.
– Существует легенда о том, что древние египтяне были прямыми потомками атлантов, некогда живших на земле, – проговорил Питер.
– Это правда, – сказала Посланница Атлантиды. Она неожиданно замолчала и прислушалась. Тишину огромного зала-города неожиданно нарушили приближающиеся голоса. Они доносились с другого конца зала, где был вход для посетителей.
– Это враги. Нам нужно спрятаться, но где? – с волнением в голосе сказала Русалочка и вопросительно посмотрела на Питера. Тот рассеянно глядел вокруг.
– Здесь есть полые статуи, может быть спрятаться в них? – размышлял вслух Питер.
– Они легко смогут отыскать нас, – отвечала ему Русалочка.
Неожиданно голоса послышались совсем рядом. Церебьеры обнаружили потайную дверь и приближались к музею.
– За мной, – быстро сказал Питер. Он направился быстрым шагом в середину зала и, незаметно перейдя на бег, быстро проговорил на ходу:
– Мы спрячемся в ковчеге с канонами Тутанхамона.
Русалочка, не отставая, следовала за ним. Минуя импровизированные древние улочки, дома и храмы с «растущими» вокруг искусственными деревьями, они приближались к гробнице Тутанхамона. Пробираясь между лож и кресел из чёрного дерева, золотых ларцов, золотых моделей колесниц, бесчисленных украшений, которые сверкали и переливались, хранители приблизились к ковчегу. Он представлял собой большую золотую плиту, уходящую в стену зала. Ковчег охраняла золотая статуя богини Селкит. Она стояла лицом к ковчегу, вытянув в стороны изящные гибкие руки. Питер растерянно остановился.
– Как же мы откроем ковчег, ведь ключ хранится у отца...
В этот момент Русалочка подбежала к золотой богине. Питер видел, как богиня повернула голову и своими удлинёнными нарисованными глазами посмотрела на Русалочку. Он поправил очки и, не веря своим глазам, продолжал наблюдать за происходящим. Девушка приблизилась к золотой статуе настолько, что та почти касалась её, и точно так же, как богиня, расставила руки в стороны. Питер обратил внимание, что они с богиней одного роста. Мгновенно на плите ковчега появилась небольшая трещина. Она быстро двигалась вдоль плиты и, обогнув часть её, образовала новую дверь, которая тут же открылась. Тёмный туннель, уходящий в стену, спасительно поманил хранителей. Они быстро забрались в эту новую дверь, которая находилась совсем в другом месте, чем прежняя, открывающаяся ключом. Дверца захлопнулась. Трещина исчезла. Ровная поверхность ковчега была такой же гладкой и сверкающей, как прежде. Богиня-охранительница по-прежнему неподвижно смотрела на золотую плиту, где едва различимое заклинание гласило: «Руки мои подняты, чтобы защитить тебя!»