– Мы не знаем, чего вы от нас хотите.
– Не знаешь, так сейчас узнаешь, – нагло улыбаясь, сказал Блат и хладнокровно выстрелил в двойника маэстро, потом в Ли, Питера и Алекса. Голограммы упали. «Ну вот, соперник, – подумал Блат, – теперь наконец и ты имеешь глупый вид. Я победил». Глаза его сверкали, он посмотрел на Русалочку.
– Не стреляйте в меня, – нежным голоском проговорила искусственная двойняшка Посланницы Атлантиды. – Я поеду с вами...
– Давно бы так, детка, – усмехнулся Блат. Он подошёл к лежащим на ковре «жертвам» и, обращаясь к Русалочке, приказал: – Сними-ка кристаллы у своих бывших дружков.
Послушная голограмма сняла кулоны и подала их ничего не подозревающему Блату. Он тут же сунул их в карман, не обратив внимания на то, что они даже не светились.
– Пошли, – сказал Блат. И держа оружие на прицеле, вывел отрешённую двойняшку Русалочки в холл. Блат чувствовал себя героем. Он чеканил шаг и представлял себя президентом Объединённых Территорий Земли.
Глава двадцать первая
Смерть Купера
«Если хочешь сделать что-нибудь хорошо, сделай это сам», – думал Блат. Церебьеры удивлённо смотрели на своего хозяина, который собирался покинуть здание. К Блату подошёл один из монстров по кличке Коротышка. Это был тот самый церебьер, который, превратясь в репортёра, пытался задержать Устина и убить хранителей ещё в Смог-Сити. Коротышка был правой рукой своего командира Горлума. Он недоумённо глядел то на Блата, то на Русалочку, которая смирно шла впереди.
– А что же делать с остальными? – спросил Коротышка.
Блат презрительно глянул на церебьера и, ехидно улыбнувшись, проговорил:
– Всех уничтожить. Нам не нужны свидетели.
Коротышка, переваливаясь, бежал за хозяином.
– Горлум просил у вас узнать, как же мы вернёмся на Землю? – спрашивал он.
– Меня это не интересует, – бросил на ходу Блат и направился к своему лайнеру.
– Ну хорошо... Я так и передам мистеру Горлуму, – злобно рыкнул ему вслед Коротышка.
А во дворце Райских снов началась ужасная кутерьма. Стрельба, которую подняли в зале переодетые в официантов монстры, вызвала панику и крики. Но когда гости увидели настоящие лики церебьеров, они в страхе и ужасе, толкая и давя друг друга, стали покидать испорченный праздник. Люди бежали по зданию в поисках укрытия. Добравшиеся до своих номеров счастливчики садились в аварийные минилайнеры и прямо с окон куполообразного здания навсегда покидали гостеприимный гибнущий остров, на который напали инопланетяне-убийцы.
Алекс, Питер и Ли бежали за Горлумом. Они видели как он, преследуя Купера, скрылся за сценой. Блат поручил Горлуму лично убить маэстро. И тот, ещё не зная о предательстве хозяина, яростно преследовал хранителя.
Горлум гнался за мелькнувшим за кулисами переливающимся плащом Купера, но тот постоянно ускользал. И вот он возник снова. Церебьер открыл огонь. Но маэстро, так же как во время представления, рассыпался на множество шариков. Горлум бежал по широкому зеркальному коридору, настороженно вглядываясь в собственное отражение. И вдруг в нескольких шагах он опять увидел Купера, которого многократно повторяли зеркала. Правда теперь маэстро был без плаща. Он глядел на Горлума улыбающейся стороной маски. Взбешённый церебьер жал на красную кнопку, и огненные пули нескончаемым градом поражали зеркальные миры, где жил странный Арлекино. Купер исчез. Горлум, переваливаясь на своих безобразных лапах по битым осколкам, двигался вглубь коридора, но фокусника нигде не было. Зеркала сузились. Горлум открыл дверь, выходящую в холл. Там стоял его соплеменник, держа на голове лазерный пистолет. Горлум повернул назад. И тут он увидел Алекса, Питера и Ли.
– Ну что, попались, голубчики, – рыкнул он и, стреляя, погнался за подростками. Те двигались гораздо быстрее церебьера, в огрубевшую кожу которого впивались острые осколки зеркала. Ли, бегущий впереди, споткнулся и упал на зеркальную стену. Она подалась и мальчик ввалился в какую-то комнату. Алекс и Питер мгновенно вбежали следом. Дверь захлопнулась, и друзья очутились в спасительной комнате, которая тоже была зеркальной. Посреди комнаты на полупрозрачном светящемся полу лежал Купер. Его молодое гибкое тело плотно обтягивал костюм Арлекино. Он был без маски. Она, предательски живая, лежала рядом, улыбаясь одной половинкой и печалясь другой. Купер повернул голову и, махнув рукой, которая плохо его слушалась, пригласил друзей подойти ближе. Никто, кроме близких ему людей никогда не видел лица маэстро, и всех удивило, что Купер гораздо старше своего голоса и тела. Но лицо хранителя светилось благородством воина. Высокий лоб бороздили морщины. Черты лица были правильны, как у античных скульптур. Бледные губы пытались улыбнуться сквозь боль.