Но королева снисходительно улыбалась.
– Ничего-ничего, после еды люди добреют! Вот и угостишь нас своей премьерой. Так сказать, на сладкое!
Гастрономические экзерсисы матери лишь подлили в огонь масла. Принц на ужин не явился, вызвав недоуменный шепот гостей.
Он зашел за кулисы. Актеры, одетые и в гриме, ждали команды. И только тут он вспомнил, что со вчерашнего дня не видел найденыша.
Русалочка в легком сиреневом платье и с распущенными волосами сидела, как обычно, у окна.
– Как? Ты еще не одета? – нахмурился принц. Русалочка ладонями коснулась своего платья.
Глянула недоуменно.
– Не то, найденыш! Нужно вечернее платье для театра!
Русалочка наклонила голову к плечу. О театре она никогда не слышала.
Принц встряхнул песочные часы – времени было мало. Он кликнул одну из пробегавших по коридору горничных королевы.
Девушка присела в реверансе.
– Подбери ей что-нибудь! – приказал принц, кивнув на Майю. – И пусть кто-нибудь проводит ее в мою ложу – я сам буду за кулисами.
Горничная хмыкнула вслед господину. По- хозяйски оглядела Русалочку. Кора выросла во дворце и лучше многих научилась лавировать во всех его дрязгах. Кора знала: королеве не по Душе новая забава принца. Но внешне смиренно горничная проговорила:
– Будьте любезны, сударыня, пройти в будуар королевы – ваши наряды слишком просты. Что подумают гости? Они решат, что принц жалеет денег на уборы своей фаворитки! – так щебеча и ухмыляясь, она провела Русалочку по коридорам и подтолкнула к отделенной тремя ступенями комнате.
Русалочку немного смущала суетливость Коры, но так приказал принц.
Комната небольшая, но с широким, на всю стену окном, никак не могла быть будуаром королевы. А тонкий слой пыли на ручках кресел, туалетном столике зеркале – все говорило о том, что тут редко бывают.
Но горничная мало чем рисковала, она знала, как непрактична, а порой и попросту глупа эта нищенка, пробравшаяся хитростью во дворец.
– Сюда! Садитесь сюда, сударыня! – ворковала Кора, усаживая Русалочку в кресло перед огромным зеркалом в раме из резных фавнов и виноградных лоз. Казалось, из рамы глядят, хмыкают и строят рожи чудовища с козлиными копытцами. Стоит отвернуться – и маленькие фавны выпрыгнут из зеркала и запляшут, стуча копытцами, на туалетном столике.
– Сначала ваши волосы! – Кора выдернула черепаховые гребни, поддерживавшие с обеих сторон головы прическу. Волосы Майи рассыпались, коснувшись пола. Горничная взвесила тяжелую массу волос в руке, проговорив с досадой:
– Ну что тут можно придумать? И где это вы так обросли?
Кора аккуратно выстроила баночки с кремом, румяна, лосьоны. Развела огонь в камине и пристроила между прутьями решетки щипцы для завивки волос.
Раскрыла старый платяной шкаф и вывернула ворох нарядов из сундуков, прячущихся за покрывалами. Комната стала походить на розовый бутон, в самой сердцевине которого сидела ошарашенная Русалочка. Кора летала за ее спиной. Завивала спиралями локоны Майи, красила девушке ресницы и накладывала румяна.
Долго возилась с одеждой, один за другим отбрасывая тяжелый бархат и простенький нежный батист.
Русалочка совсем ничего не понимала. Откуда ей было знать, что в шкафу и сундуках хранились карнавальные костюмы, вынесенные сюда за ненадобностью, да так и забытые.
Наконец, Кора вытащила из груды нечто, что сорвало с губ Русалочки крик восхищения.
– Вот это, пожалуй, лучше! – прищурилась горничная, рассматривая на вытянутых руках нежно-голубое прозрачное одеяние.
Ткань мерцала, переливаясь и казалась воздушной. Белопенные кружева по подолу и по воротнику походили на цветущую вишневую ветку.
Русалочка просунула в рукава руки. Ткань взлетала и тут же опала аккуратными складками, облегая линии тела.
– А не коротко? – смущенно через плечо усомнилась Русалочка.
Одеяние открывало колени.
Кора сдерживалась изо всех сил:
– Нет-нет! Это такая теперь мода!
Когда Русалочка появилась в ложе принца', спектакль начался. Гости, разгоряченные ужином, вином и цветником хорошеньких женщин, благодушно переговаривались, чаще наводя лорнеты в зал, чем на сцену.
Незнакомка в ложе наследного принца заставила повернуться одну голову. Вельможа толкнул соседа. Сосед в кресле рядом навел лорнет. Не поверив глазам, протер стекло платком. Старая графиня подслеповато прищурилась и тут же встала, пробормотав:
– Какое оскорбление!
Театр зашевелился. Русалочка смущенно потупилась под прицелом нескольких сотен глаз.