Иоханн почти ничего не почувствовал, лишь легкий укол, словно вытащили из сердца ледяную иглу.
Майя выпуталась из обрывков веревки, но удержать тело юноши не успела. Прислонилась к его груди. Сердце Иоханна перестало биться в тот миг, когда душа коснулась вершины ели у избы.
Майя бросилась за подмогой. Но стоило ей ступить за калитку, диковинное громадное пламя охватило избу колдуна.
От села бежали соседи, но изба сгорела в одночасье. Не удалось даже растащить головешки. Изба сгорела порохом, не оставив и пыли.
А Майя по-прежнему жила в избе вдовы Ханы. Вначале нянчила Акселя. Потом его детей. Потом внуков. И хоть постарела, все еще бодро ходит по избе и, мешая молодым хозяйкам, перехватывает любую работу.
Прожить долгую жизнь: хоть не принцессой и не звездой, – тоже неплохо. Славная сказка, согласен, приятель?
Глава 9d
Помнишь, дружок, в Главе 8с, мы оставили Крабса вдвоем с Русалочкой на палубе каравеллы? А сейчас мы узнаем, смог ли маленький краб в камзоле пригодиться морской принцессе.
– Ну это вы слишком легко отделаться решили! – шипел Крабс, карабкаясь по перилам.
Ухватиться было не за что, и краб, скользнув по отполированному дереву, грохнулся на пол, чуть не въехав в дверь каюты принца.
Русалочка была на воде, недалеко от каравеллы. Ее все дальше и дальше сносило волной. Майя отплывала от судна так осторожно, точно боялась разбудить спящих. Хоровод нестройных мыслей проносился в ее голове. Майя улыбнулась, припомнив, с какой убежденностью Крабс совал ей в руку волшебный кинжал. Шипел:
– Прирежь его, пока он спит. Раз – и готово! – и неловко взмахивал оружием, которое еле-еле мог удерживать в клешнях.
Майя вздохнула. Смешной маленький краб, ее добрый приятель, который так хотел ей помочь.
Океан изменился. Светлело. Солнце еще не встало, но его лучи уже тянулись к земле, подкрашивая облака на востоке.
– Крабс! Как красиво!
Призрачный предрассветный мир походил на заколдованное царство.
– Это хорошо, что я умираю в такое чудесное утро. Мне кажется, в непогоду мне было бы чересчур грустно погибать, не увидав в последний раз солнце, – Русалочка огляделась, хлопая руками по воде, краб не отзывался.
Она точно помнила, что, когда она нырнула с борта каравеллы, чтобы никто не видел, как она станет пеной, краб сидел на ее плече, не выпуская из лапок кинжал.
– Ведьмино имущество, – объяснил он, – да и вещь полезная.
Краб содрогнулся, припомнив, как чуть не зажарился в клетке с пляшущими угольками.
– Крабс! Да Крабс же! – Майя встревожилась.
Каравелла отплыла на расстояние громкого крика. Крабс слыхал, как его звала Майя. Пробурчал:
– Кричи себе, сколько влезет, а у меня своих забот по горло!
Каюта принца была заперта, но окошко выходило в коридор. Крабс, точно альпинист, взобрался к круглому оконцу. Надрезал и выдавил стекло, осколки упали на ковер, не звякнув. Крабс примерился и шлепнулся вниз.
Принц и герцогиня спали в подвешенном к потолку гамаке. Мерная качка убаюкивала. Краб зевнул, но скорее от ужаса, чем от дремоты. Только теперь ему пришло в голову, что всех его силенок не хватит, так глубоко вогнать кинжал, чтобы он коснулся сердца принца. О баночке для свежей крови Грубэ позаботилась: не больше наперстка с прочной пробкой, баночка была спрятана в кармане камзола.
– Вот досада! Вот незадача! – забегал по каюте Крабс, время от времени бросая на принца плотоядные взгляды.
И не зря – он заметил, что всякий раз, когда гамак раскачивался, принц оказывался под прибитой к стене полкой.
– Теперь ты мой! – краб, перебирая лапками, пополз по стене...
Майя разбивала гребками воду. Сердце разрывалось. Несколько раз Русалочка теряла дыхание и уходила под воду. Внезапно рядом с ней воду разрезал черный акулий плавник.
Она вцепилась в плавник акулы. Хищница рванула, как комета, чуть не врезавшись в каравеллу тупой мордой.
– Спасибо! – крикнула Майя, и акула ушла на глубину.
Стараясь не шуметь, Майя шепотом окликала краба, заглядывая под перевернутые шлюпки на палубе и приподнимая мотки канатов.
Крабс полз вдоль полки. На середине замер, изготовившись. В следующий раз, когда гамак качнется, принц окажется точно под крабом. Крабс зажал кинжал клешней и приготовился прыгнуть.
Майя рванула дверь в тот момент, когда краб, зажмурившись, прыгнул с полки. Майя увидела вспыхнувший на свету кинжал.
– Нет! Крабс, нет! – кинжал ударил подставленную руку. Лезвие разрезало плоть, пробило кость и вышло острием с другой стороны.