Один из пассажиров нес в руках черный «дипломат» и все время подозрительно оглядывался по сторонам.
Увидев капитана, он быстрым шагом подошел к нему и смущенно спросил:
– Скажите, вы давно плаваете?
– Конечно, – улыбнулся дядюшка Хэдли. – Можно сказать, всю жизнь.
– Скажите, а это наше путешествие не безопасно? – снова спросил странный пассажир.
– В каком смысле?
– Ну, я имел в виду, что ваша яхта небольшая, а вдруг начнется шторм...
– Можете быть спокойны: в ближайшие дни шторма не будет, – опять улыбнулся дядюшка Хэдли.
– Ну а кроме шторма... Может случиться что-нибудь непредвиденное?
– Вы прямо как моя жена, – покрутил головой дядюшка Хэдли. – Только она боится не за меня, а за своего племянника. Вот он, кстати, – дядюшка Хэдли кивнул на Майкла. – И ничего не боится: ни шторма, ни других непредвиденных обстоятельств.
Странный пассажир никак не отреагировал на эти слова, только вздохнул, занятый какими-то своими мыслями, после чего спросил:
– Скажите, а моя каюта закрывается с внутренней стороны?..
– Закрывается, можете спать спокойно.
Однако и эти слова дядюшки Хэдли, похоже, не успокоили странного пассажира, и он пошел дальше с таким же озабоченным лицом.
Последним поднимался на яхту пассажир, у которого один глаз был перевязан черной повязкой.
«Совсем как у пирата», – подумал Майкл.
Впрочем, быть совершенно похожим на пирата ему мешали костюм и галстук, которые никак не вязались с густой щетиной на его лице.
«Странный тип», – отметил Майкл и решил на всякий случай понаблюдать за ним.
Глава четвертая
В ОТКРЫТОМ МОРЕ
День был солнечный и тихий. В блестящей темно-зеленой глади моря отражались солнечные лучи.
Побродив немного по палубе, Майкл почувствовал, что, несмотря на сытный завтрак, приготовленный тетушкой Элли, он уже успел проголодаться, и отправился к Рикарду.
Камбуз на судне был небольшой, но очень уютный, к тому же там пахло чем-то вкусным.
– Чувствуешь, какие запахи здесь витают? – увидев Майкла, не без гордости спросил Рикард.
Майкл кивнул.
– А если чувствуешь, значит, ты не прочь немного подкрепиться, верно?
Майкл опять кивнул и улыбнулся.
– Вот это правильно! – довольно сказал Рикард. На вид ему было лет сорок, не меньше, чего, правда, нельзя было сказать по его поведению.
Через минуту перед Майклом оказалась тарелка с борщом.
– Это необыкновенный борщ, – предупредил Рикард.
– Чем же он необыкновенный? – спросил Майкл, беря в руку ложку.
– А ты чувствуешь его запах?
– Чувствую.
– Разве у борща твоей тетушки Элли может быть такой запах?
Майкл вспомнил, как готовит тетушка Элли, и замотал головой.
– Нет, не может.
– Правильно. И ни у кого другого такой борщ не получится. Я его сам придумал. А знаешь, из чего он готовится? Угадай!
– Не знаю, – пожал плечами мальчик.
– Из морских овощей!
Майкл попробовал – действительно, вкус необычный.
– Ну как? – нетерпеливо спросил Рикард.
– По-моему, отлично.
– Согласен, – самодовольно сказал кок.
– Скажите...
– Можешь звать меня просто Рикард.
– Скажи, Рикард, а ты веришь в пиратов?
– В пиратов? Да какой же моряк не верит в пиратов?! Конечно, верю!
– А они могут напасть на нашу яхту?
Рикард внимательно посмотрел на Майкла и заговорщическим тоном произнес:
– Могут! Но я говорю тебе об этом только потому, что ты племянник нашего капитана, а значит, не должен быть трусом. Только не вздумай говорить об этом кому-нибудь из пассажиров. Представляешь, что тогда начнется?
– Представляю, – вздохнул Майкл. – А ты сам видел пиратов?
– К сожалению, пока не приходилось. А вот мой дедушка – он был капитаном военного корабля – не раз сражался с ними.
– Он тебе рассказывал об этом?
– Конечно.
– А какие они, пираты?
– Точь-в-точь такие, какими их описывают в книгах: страшные, жестокие, и у многих не хватает одного глаза или одной ноги.
– Знаешь, – тоже таинственно произнес Майкл, – мне кажется, один из наших пассажиров и есть самый настоящий пират!..
– Да ну! – удивился Рикард. – У него что, не хватает одной ноги?
– Нет, он одноглазый.
– Хм, конечно, отсутствие одного глаза еще не является гарантией, что это пират, но все же к нему надо будет присмотреться внимательнее, – пряча улыбку, серьезно сказал Рикард.
– Он еще и не брился, может, несколько недель.