– Прощай, Трина, – сказала она, сдерживая слезы. – Я никогда не забуду тебя и всех, кто так мне помог.
Она наклонилась и погладила акулу по спине.
Заметив это, упландцы зашумели:
– Да здравствует храбрая принцесса Ли-лиана!
– Прощай, милая Русалочка, – говорила девочка. – Увижу ли я тебя когда-нибудь еще?
«Обязательно», – хотела ответить Ариэль, но рядом был ее отец.
– Прощай, подружка, – сказала она.
– Возвращайтесь, – велел Тритон акулам. – Я и так преступил границы дозволенного.
– Спасибо и тебе, владыка морей, – молвила Лилиана.
– Перестань разговаривать с нами, а то люди обо всем догадаются, – раздраженно отозвался тот из-под воды.
Лилиана выпрямилась. Кит Норман, который вез на своей спине большую раковину, шепнул:
– Прыгай, здесь уже неглубоко. Я опасаюсь, что моя спина видна с берега.
– Мой добрый друг, я так не хочу с вами всеми расставаться, – вздохнула девочка.
– Не беспокойся, вечером я приплыву сюда, и мы вместе сможем смотреть на звезды.
– Правда? – обрадовалась Лилиана.
– Обещаю. Отсюда смотреть на ночное небо еще лучше, чем с прежнего места, – пообещал Норман.
Девочка сошла с раковины. Не касаясь ногами морского дна, она поплыла к берегу. Изумленные люди затаили дыхание, ожидая свою спасительницу. Лилиана не удержалась и в последний раз оглянулась и помахала рукой.
– С кем это она прощается? – удивленно спросил человек, стоящий рядом с Густавом.
– С чайками и акулами, – хитро улыбаясь, ответил тот.
– А разве они понимают?
– Конечно, – уверенно сказал главный придворный знаток моря.
Наконец Лилиана вышла на берег. Упландцы бросились к ней навстречу и подняли на руки.
– Вы потрогайте, у нее сухое платье, – восхищенно переговаривались они.
– Наша Лилиана вышла сухой из воды.
– Отпустите меня, – взмолилась принцесса. – Еще не пришло время радоваться. Мой отец томится в башне, нам нужно освободить его.
– А я здесь! – услышали все громкий голос Кедуладера.
Люди расступились. Перед ними стоял законный правитель Упландии, король Кедуладер.
– Папочка! – вскрикнула Лилиана. – Мой дорогой отец, я так по тебе соскучилась!
Кедуладер расставил руки и поймал в крепкие объятия дочь.
– Отныне мы с тобой не будем расставаться, – целуя ее, заверил Кедуладер.
Люди плакали от счастья. А больше всех радовался рыбак Густав, потому что он знал правду о возвращении принцессы Лилианы. Он смотрел на спокойное море и думал о царе Тритоне, Русалочке, одноглазой доброй акуле и огромном ките Нормане.
«Нет, я не забуду вас никогда», – говорил он себе.
– Постойте, нам же нужно наказать предателей! – вдруг выкрикнул кто-то.
Кедуладер рассмеялся.
– Изменник Аскеладден уже сидит в башне, – сказал он. – Этот негодяй думал, что я его прощу. Может быть, так и будет, но сначала должно пройти время.
– А Йоринда? Что вы сделаете с ней? – осторожно поинтересовался Густав.
Кедуладер прижал девочку к себе и спросил:
– Как ты думаешь, Лилиана? Как нам наказать злую мачеху?
– Не знаю, – пожала та плечами.
– Ее нужно выгнать из страны, – подсказал Густав. – Сделать с ней то, что она сделала с нашей любимой маленькой принцессой. Пусть убирается из Упландии вместе со свей противной дочерью Селиной.
– Правильно! – шумно поддержали его люди.
– А шпионы? – спросил кто-то.
– Это тоже мои подданные. Если хотят пусть убираются вон из королевства вместе с Йориндой, – рассудил Кедуладер. – А нет – тогда пусть докажут, что стали честными и добрыми людьми.
– Да здравствует Кедуладер, самый мудрый и справедливый король в мире!
– Ой, посмотрите, кто это так быстро мчится в карете? – вдруг воскликнул Густав, указывая рукой в сторону замка.
– Да это же Йоринда, – приглядевшись, ответил Кедуладер.
– Давайте остановим ее, – неожиданно предложил кто-то из упландцев.
– Не нужно, – сказала Лилиана. – Мы не должны быть такими же бессердечными, как она. Пускай убирается из нашего королевства. О ней мы скоро забудем!
– Правильно! Молодчина, Лилиана! – зашумели люди.
– Пойдем, дочка, в замок, – сказал Кедуладер. – Ты расскажешь мне, где была все это время.
– И мы тоже хотим знать, как принцессе удалось спастись и выйти сухой из воды, – стали требовать люди.
Девочка посмотрела на них долгим взглядом, а затем повернулась к морю.
– Оно спасло меня, – молвила она громко.