Олег Иванович поднялся с высокого кресла, спустился по ступенькам вниз и прошел по ряду пленников, вглядываясь в лица. Затем вернулся на свое место хозяина, и выдержав эффектную паузу заговорил.
– Надеюсь вы поняли, что все происходящее здесь – не шутка, – он посмотрел на Никиту, и слегка склонил голову в его сторону, давая понять, что знает о его мыслях, – И не розыгрыш. – с полуулыбкой повернулся он к спортсмену. Вы стали заложниками обстоятельств. Все вы «зайцы»! На которых, с этой самой минуты, открыта охота. «Волки», станут вас рвать на куски, если сумеют поймать! Все события сегодняшнего дня будут сниматься на камеру. С разных сторон и ракурсов. Вам есть чем гордиться! Видео с вашими пытками будут проданы за баснословные деньги! Смерть на камеру… что может стать лучшей памятью о вас?! – он приподнял голову и посмотрел на своих узников свысока – Уверяю… Каждый ваш жест, каждая слезинка, каждый стон будут внимательно изучены нашими зрителями и пересмотрены ими десятки раз! Это ли не успех?! Держитесь достойно! Кто знает, может ваши потомки будут просматривать этот фильм… Им не должно быть стыдно за вас!
Все пленники почти одновременно дернулись и переглянулись. Мысли всех шестерых слились в одну единственную фразу: «Мы все сейчас мучительно умрем!»
На их лицах, как в калейдоскопе замелькали тысячи эмоций, от отчаяния до негодования.
Каждый реагировал по разному. Колдунов видел это и предвкушал реакцию клиентов. Вот сейчас они, по ту сторону экранов затаились в ожидании, даже дыхание стало прерывистым. Скорее бы уже начало… скорее пытки… скорее, скорее…
Но Хозяин не торопится. Он знает, что ожидание – это самый смак! Даже больше чем само действие!
Заложники молчали. Каждый решал сам для себя, что сейчас стоит говорить и что делать.
Никита, как самый молодой, был, казалось, возбужден более остальных. Конечно, у него такие возможности – молодость, деньги, перспективы… Он только начал жить… И умереть? В самом начале пути?! Нееет, надо бороться за себя, надо дать отпор…
Он скосил глаза по сторонам. Ну, и как противостоять таким… амбалам?
В голове возникла нехорошая мысль, что не стоит начинать драку или выяснение смысла происходящего, только попытаться бежать, наплевав на мужскую гордость и сострадание к остальным собратьям по несчастью…
Он, рывком сорвался с места, и припустил к выходу, надеясь, что внезапность поможет ему прорваться. Не рассчитав силы, Никита со всего маху врезался во входную дверь и лихорадочно тряся стальную ручку, запотевшей от страха рукой, громко закричал, зовя на помощь, краем глаза отмечая при этом, что стражники в масках, стоящие неподвижно с обеих сторон от выхода, со скрещенными на груди руками не пошевелились. Странно, ни один мускул не дрогнул на их оголенных могучих торсах. В сердце всколыхнулся тревожный звоночек, но паника не дала мозгу сосредоточиться. Внезапно его тело пронзила острая боль, перед глазами заплясали яркие искры. Пальцы сжало с такой силой, что разжать или отдернуть руку было невозможно. Все тело затряслось, как в ознобе, парень раскрыл рот, но из него вырвался только свист, язык бесчувственной массой еле шевелился во рту, губы тоже одеревенели и скосились в сторону. Во рту пересохло… А потом, все разом, прекратилось, и обмякшее тело осело на пол.
Дернувшийся было ему на помощь Кирилл, остановился как вкопанный. С бешено колотящимся сердцем и трясущимися от бессильной ярости кулаками.
Взоры всех впились в посиневшее тело, распростертое на полу, с руками, почерневшими от ожогов, вздувшимися на шее венами, готовыми вот-вот лопнуть, перекошенным ртом, из которого на пол стекала тонкой струйкой розоватая пена…
Один из охранников, отделился от стены и подойдя к парню, пощупал ему пульс на шее.
– Готов! – заключил он, вопросительно посмотрев на Хозяина. Тот молча кивнул. «Волк» кивнул в ответ и достал большой, длинный, в ржавых зазубринах нож. – Не держи зла, малец!– с этими словами, он воткнул лезвие ему в горло и с силой провел своим страшным орудием вниз к животу, разделяя грудную клетку надвое. На пол вывалились кишки, желудок, печень. Изо рта фонтаном, с противным хлюпающим звуком хлынула кровь. Сердце сделало несколько последних слабых сокращений и сморщенной тряпкой скатилось на пол. Глаза Никиты Стебунова, широко раскрылись,.. и застыли, устремленные к потолку. Живодер поднялся, с легким усилием выдернул нож, и хладнокровно обтер его о штаны покойного. Затем, так же спокойно, вложил его в ножны и отойдя на свое место, замер в прежней позе.