Русалочка драма
Памяти Ганса Христиана Андерсена. Русалка *** Любимым хобби молодого графа, было, как ни странно не верховая езда и не охота, а просто пребывание в лодке, медленно плывущей по реке. Успокаивающее, неторопливое течение которой благотворно влияло на его душу. Далеко он не заплывал, да и как заплыть, если расположившись на её дне, он опустил весла и смотрел на небо, белые облака которого были далеки и прекрасны. Причуда? Да. Глупость, сомнительно. Граф был далеко не глуп, его воспитанию и образованию могли позавидовать многие местные помещики, также учившиеся в Англии, но, увы, оставшиеся при этом большими бездарями и лентяями. Неожиданно рядом раздался небольшой всплеск и затем снова тишина. Не обращая внимания, граф продолжил лежать и смотреть на небо, ведь в реке водилось много, щук, осетров, белуг и мало ли кто из них захотел погреть пузо под солнцем? Тут всплеск раздался снова. Ближе. Молодой граф насторожился, ведь, как правило, завидев лотку, рыбы старались плыть от неё подальше и уж никак не приближаться к ней. Но вода была спокойна и опустив голову, граф продолжил любоваться белыми воздушными облаками, лениво покачиваясь в такт речной воде. Англия, каменные мостовые, грязь, смог как же это отталкивает, думал он, рассматривая небо. Всё настолько неприятное, непонятное. Никак не укладывающиеся в его русском сердце и душе. К чёрту, лучше вот, мягкая и тёплая родина, с её нежнейшим воздухом и яркими красками лета. - Алена, Алена - раздался громкий раскатистый голос - быстро прокатившийся вдоль всего русла реки - где ты доченька. Граф снова прислушался. Он не слышал, чтобы в этой части реки кто-то жил. А уж о своих крепостных он старался знать как можно больше, чёрт ли шутит около десяти тысяч душ, здесь никак без внимательности не обойтись. Отец конечно памяти не лишен, но возраст уже берёт свое и ему надо как можно быстрее перенять основы управления именьем. - Алена, ты где? - продолжал кричать незнакомый голос. Граф приподнялся и посмотрел на берег. Посреди травы стоял высокий мужик в грязной серой рубахе и точно также же, внимательно глядел на него. Затем нехотя поклонился и спешно ретировался в лес. Граф огляделся. Рядом никого не было, никакой Алены, которую так настойчиво он звал. Лишь тишина, тихая качка и игривое настроение птиц. Слева раздался всплеск, повернув голову граф, увидел голую спину плавно переходящую в нечто вроде хвоста, исчезающую в воде. Открыв рот, он икнул, и глупое выражение лица словно застряло, скинуть которое он смог лишь махнув головой и закрыв глаза. Минута, вторая, он снова посмотрел на водную гладь. От места, где только что появилось чудище, шли лишь круги воды. Махнув головой, он что есть силы, налёг на весла и большими гребками поплыл обратно к дому. Отец стоял возле крыльца. Высокий, крепкий, загорелый он за что-то отчитывал конюха, согнувшегося перед ним в полу поклоне. Его сиятельство видимо пребывал не в самом лучшем настроение, так как Гришка солидно потел, напрягая молодую спину. - Я же просил, объяснял, телегу запрячь засветло, неужели непонятно было? - грозно спрашивал его отец, медленно оттягивая слоги - как можно было не услышать? Григорий. Я разве плохо к тебе отношусь, разве мне надо пороть тебя? Разве я не уважаю твоего отца, который вот-вот отойдет к всевышнему? Почему ты так глух? А? Григорий лишь что-то промычал в ответ, и продолжить стоять истуканом. Он, прекрасно знал, что его не будут пороть, но это вовсе не радовало его, так как ему было проще получить два раза по спине, нежели стоять и слушать монотонное увещевания графа. Была у того такая пренеприятная привычка, разводить целую лекцию, длина которой вечность. Увидев сына, граф наконец-то отпустил слугу и всё так же хмуро посмотрел на сына. - Опять в лодке бездельничал? - и, не дожидаясь ответа, продолжил - что за напасть такая, здоровый, парень, а занимается всяким непотребством, на кого я имение то оставлю? На бездумного лодочника? - Батюшка - стараясь задавить языковую армаду в самом зародыше, начал граф - а у нас разве есть крестьяне в левом притоке реки? Я сегодня видел мужика, он искал кого-то и по всей видимости они живут рядом. Старый Граф на секунду замолчал. Потом коротко бросил - нет. Должно быть, забрели за грибами или просто от дела отлынивали, лентяев везде хватает. Но Алексей ему не поверил. Он давно знал своего отца и прекрасно знал, когда тот лжет, а когда нет, и в этом случае он даже не сомневался что это ложь. Только вот зачем отцу скрывать двоих крестьян, было не понятно. И тут молодой граф, остро почувствовал желание вернуться в устье реки, дабы разобраться в том, что он сегодня видел. К вечеру, когда после жаркого дня пришла легкая прохлада, в голове молодого графе уже четко вырисовался образ речной русалки, невесть как попавшей в эту захудалую губернию. Конечно было в этом что-то сумасбродное, так как представить игриво плавающую полуголую девушку в речной воде, среди щук и пиявок, было сложно. Но граф уже и не знал, как прогнать сей настойчивый образ. Причем внешность русалки была неизменно красива, ну не позволяло воображение нарисовать её безобразной или на худой конец жирной. Именно красивая, именно светловолосая, именно большие глаза и миниатюрный, утонченный носик, столь гармонично заканчивающий изумительной красоты облик. Ну а хвост, ну что ж, хвост эта та деталь, которая и делает их особенными. «Странно, - ещё раз подумал граф - я ведь и вправду видел девушку, с хвостом. У нас, в нашем самом обычном имении. Я готов биться на собственную жизнь, что это мне не привиделось и что пожалуй самое необычное, так это то, что мужик, который по видимому обычный крестьянин искал именно это существо, невесть как попавшее к нам». За такими мыслями и догорела свеча, опустив полный сказки сон на глаза молодого графа, где он, стоя по пояс в воде, рассматривал удивительной красоты плавающее создание, прикрытое зеленой чешуей и обнаженное по пояс. Высокая грудь, прикрытая длинными волосами, бледно-нежная кожа. Протянув руку, он хотел потрогать её, но она игриво отплыла в сторону, как бы зазывая его на глубину. Продолжая тянуться граф, сделал ещё шаг, затем второй, третий, после чего земля стала уходить из-под ног и наконец, там осталась только глубина, над которой он уже плыл. Звезды, полная луна, постепенно он почувствовал как кто-то тянет его на дно, резко дернув ногой он попытался высвободиться, но увы, вместо этого его потянули ещё сильней. Судорожно дергаясь, граф, наконец, проснулся и упал с кровати, край которой высоко поднимался над полом. Удар был жесткий, к тому же невесть откуда взявшийся ночной горшок больно приложился об ухо, едва не разбрызгав всё содержимое по полу. Умывшись собственной мочой, граф грязно выругался и окончательно проснувшись, стал отходить от столь чарующего сна. - Алешенька, мальчик мой, как же так, господин ты наш ненаглядный, должно быть расшибся сильно - скороговоркой запричитала няня, спешившая уже к нему на выручку - ох, надеру я зад Насте, это ж надо барину горшок поставить так. - Не надо - миролюбиво сказал граф - не надо, няня, она не виновата. - Да как же не виновата родненький, это ж надо горшок под ноги поставить, сколько этой дуре говорила, что надо под кровать задвигать - запричитала она ещё больше ощупывая его шишку среди курчавых волос - ну точно, шишка. Граф потрогал голову и поморщился, шишка и вправду была. Совсем как в детстве. Не сопротивлялась няниным рукам, он покорно терпел первичный осмотр, ожидая пока она не успокоиться и не назначит травяное лечение. «Минимум полдня - подумал он - и это не отец, отвертеться, не получиться» Няня миролюбиво погладила его своими морщинистыми руками и поцеловала в макушку. Несмотря на старость, она всё также заботилась о нём, неся свою вот уже шестидесятилетнюю вахту в их семье. - Щас отварчику выпьем, листочки приложим все, и пройдет, а Настьку я все ж накажу, молодого барина и не уберечь, совсем от рук девка отбилась. - Да не переживайте вы так нянечка - улыбнулся граф посмотрев на воспитательницу с любовью. И тут же его осенило, она же всех в округе знает, чуть ли не по именам и отчествам, а то и дедушек и бабушек вплоть до четвертого колена, живет не выезжая все свои шестьдесят лет и уж о этой странной паре крестьян наверняка всю историю знает. - Нянечка, а вы знаете, живет ли кто у нас в левом притоке реки? На мгновение морщинистая рука замерла, но затем всё так же нежно продолжила гладить его голову. - Всех знать, никому не дано, только господу богу - грустно сказала она и стала подниматься - ладно пора накрывать завтрак, ты Алеша опять поздно встал, все откушали уже, но ничего я тебе как обычно оставила супа, полезного, да молочка. Не еда, а загляденье, прости господи, грех так про еду-то говорить. Он посмотрел вслед удаляющейся няне. Врать она не умела, предпочитала не говорить, но, тем не менее, умолчать, да от него? Что же такое? Неужели по негласным законам, никто не выдает русалку? Столь пленительное чувство загадки, теперь полностью овладело им, еле сдержавшись и не бросившись, сию же минуту к лодке, он встал и направился вслед за няней к столу. Где на белоснежной скатерти стыла его еда. Проглотив всё разом, он покорно, снова лег под медосмотр нянечкиных рук, настойчивость, которых была, несомненно, сильнее его ж